«Люди с детства твердили, что в хоккее мне ничего не светит, а я старался опровергать это мнение»
Постоянное выживание в НХЛ
Ты работал со многими известными специалистами – в том числе с великим Кеном
Хичкоком. На кого из западных тренеров больше всего похож Анвар Гатиятулин?
На Глена Галуцена, с которым мы работали в «Далласе». Когда я только пришел в
команду, он проводил один из дебютных сезонов. Глен, как и Анвар, с большим
уважением относился к игрокам, прислушивался к их мнению, часто вызывал на
разговор. А еще он тоже каждый день учился – неважно, 30 тебе лет или 60. Если
тренер стремится к саморазвитию, хоккеисты будут его уважать.
Как должен вести себя идеальный тренер:
давать пинка или быть тонким психологом?
Сезон длинный – то удачная полоса, то неудачная.Поэтому нужно находить
баланс. Необходимо чувствовать настроение и, когда ситуация требует, проявлять
характер и повышать голос. Тогда игроки будут чувствовать, что у их
тренеравсе под контролем.
Полтора года назад ты переехал в
Швейцарию в статусе звездного игрока. Чувствовал, что местные тренеры, игроки,
журналисты и болельщики относятся к тебе с уважением?
Не сказать, что мой трансфер наделал много шума, но встретили меняочень
достойно. Берн – хоккейный город; когда в команду приезжает иностранец,
болельщики и специалисты ждут, что он окажется во всех бомбардирских топах. К
счастью, у меня получилось помочь команде стать чемпионами.
После стольких лет в Северной Америке не скучно было в швейцарской лиге?
Карьера в НХЛ похожа на постоянное выживание. Каждый год приходят ребята,
мечтающие занять твое место. Нужно выдерживать конкуренцию с лучшими игроками
мира. Поначалу я воспринимал швейцарский этап как фан, но лишь до тех пор, пока
не вышел на площадку. Хоккей там находится на неплохом уровне. Год в «Берне» на
сто процентов дал новый импульс моей карьере, ведь мне удалось выиграть и
чемпионат, и Кубок Шпенглера. Вкус больших побед я не ощущал со времен
юниоров.
Из Швейцарии ты переехал в Омск, где
спустя месяц произошла тренерская рокировка. ПришедшийФедор Канарейкин
регулярно критиковалтебя публично: он был недоволен твоими действиями в
обороне и реализацией голевых моментов. Почему вы так и не нашли общий язык?
Я приехал в Омск к Евгению Корноухову, прошел предсезонку с командой, а потом
был вынужден улететь домой из-за проблем с документами. Мое возвращение в
Россию совпало со сменой главного тренера. В тот момент мне нужно было
чуть-чуть отдохнуть после перелета, но команда играла турнир в Магнитогорске,
новый тренерский штаб решил испытать меня в деле. Как итог – я потянул мышцу и
пропустил первые шесть игр чемпионата. Пришлось смотреть хоккей с трибуны, что
я ненавижу делать. Это больно видеть, как твои парни рубятся, а ты не можешь им
помочь. Тем не менее, мне удалось быстро вернуться на лед и забросить несколько
победных для «Авангарда» шайб. Да, порой я промахивался из убойных позиций, но
и создавал шансы как для себя, так и для партнеров. В остальном же… Это хоккей.
Если ты не устраиваешь тренера – то 100 процентов окажешься в другой команде. В
итоге я перешел в «Трактор».
Насколько комфортно тебе и твоей девушке
Нэнси в Челябинске? С кем из игроков черно-белых чаще всего проводишь свободное
время?
Здесь, в «Тракторе»,очень сплоченный коллектив. Общаюсь я со всеми
парнями, но преимущественно с англоговорящими: Щехурой, Францоузом, Кручининым
и Денисовым. Что касается нас с Нэнси, то мы прекрасно устроились в Челябинске.
Живем в центре города неподалеку от соснового бора, выгуливаем собаку в парке.
Нам здесь очень нравится.
Когда ты играл за «Сент-Луис»,
удивлялся, что Владимир Тарасенко каждый день жмет тебе руку в знак
приветствия. Чем еще русские отличаются от североамериканцев?
Особой разницы нет. Но вот в Омске я столкнулся с тем, что люди испытывают
проблемы с английским. Куда бы ты ни пришел никто тебя не понимает. В
Челябинске с этим проще, но я все равно начал учить русский язык. Запомнил:
«хорошо», «спасибо», «пока», «как сам?», «один, два, три, четыре», «красный»,
«сюда», «нападающий», «защитник». Каждый день я стараюсь учить новые
слова.
Афиногенов как наставник в «Баффало»
Назови свое самое яркое воспоминание из детства?
Хм, пожалуй, вспомню, как мы с друзьями гоняли шайбу во дворе на притоптанном
снегу. Падали, скользили, пытались финтить. Причем бегали не в коньках, а в
обычных ботинках. Уже позже родители стали возить нас с братьями на крытый
каток.
О чем тогда мечтал?
Об НХЛ и крутых машинах. Я жил в небогатой семье. Мама всю жизнь проработала
бухгалтером в маленькой фирме, отец трудился продавцом в гипермаркете.
Естественно, я смотрел фотографии элитных спорткаров и представлял, как один из
них однажды окажется в моем гараже. Потом я вырос, стал зарабатывать большие
деньги и мог позволить себе практически все, что хочу. И тогда я купил себе
Ferrari 599 GTB. К сожалению, перед переездом в Европу его пришлось продать.
Наверное, ты все детство слышал
разговоры, что с таким маленьким ростом нечего делать в НХЛ?
Всю жизнь я слышу это. Причем, где бы ни играл – всегда был одним из лучших в
команде. Когда я забивал шайбу, то понимал: одной недостаточно. Нужно
обязательно делать дубль. Когда забрасывал две – стремился к хет-трику. Мне
всегда приходилось трудитьсяна площадке чуть больше, чем крупным парням.
Иначе меня бы списали.
Помню свой первый сезон в OHL. Я набрал 87 (34+53) очков, но даже тогда люди
говорили мне: «Чувак, тебе просто повезло!». Во второй год я забил еще больше
шайб и снова услышал слова о везении. Тогда я послал всех к черту и начал
пахать еще больше. Негативный фон лишь предавал мне мотивации. А потом я
пробился в НХЛ и доказал всем, чего я стою!
Часто приходилось драться в Северной
Америке с крупными ребятами?
По юниорам я скидывал краги раз пять. Причем в команде у меня был друг Эндрю Питерс,
который говорил: «Дерек, не парься, как только начнется заварушка – я за тебя
постою!». В НХЛ я дрался один раз, но боем это назвать сложно.
Кулачные бои – не моя стихия. Зато мне всегда удавалось лезть на пятак, злить
вратаря, задирать и провоцировать защитников, но избегать боя.
В НХЛ ты раскрылся в «Баффало» – в звене
с Ванеком и Афиногеновым. Комфортно было играть вместе со сверхскоростным
россиянином?
Я пришел в команду 20-летним парнем, и Макс с первого дня взял надо мною
шефство. Афиногенов каждый вечер оставался на льду после тренировок. Я смотрел
на него и понимал, на какой уровень мне нужно выходить. Когда ты играешь в
тройке с таким быстрым парнем – нужно соответствовать. Иначе он пролетит мимо
тебя, а ты лишь будешь хлопать глазами. Именно благодаря Максу я и начал
прогрессировать как профессионал.
С «Баффало» вы дважды дошли до финала конференции. Что сильнее бьет по
самолюбию: остановиться в двух шагах от Кубка Стэнли или уступить в финале
домашнего чемпионата мира в Квебеке, где Канада проиграла России?
С самого детства я мечтал поднять над головой Кубок Стэнли. Перед сезоном у
каждой команды есть лишь 3 процента на трофей. Ты пытаешься зацепиться за шанс.
Конечно, если тебя повезет, можно попасть в сборную на чемпионат мира или
Олимпиаду и взять золото, но главный приз НХЛ все равно важнее. Когда мы играли
в финалах конференции, я чувствовал, что чаша находится от меня на расстоянии
вытянутой руки. Остановиться в двух шагах от Кубка – величайшее
разочарование!
В «Баффало» ты набирал много очков.
Обмен в «Даллас» был шоком?
Перед обменом выдался тяжелый период. Все началось с серьезной травмы в
столкновении с Куликовым. Врачи говорили, что я пропущу полгода, но я вернулся
на лед через четыре месяца. И сразу попал с корабля на бал, выйдя в седьмом
матче плей-офф с «Филадельфией». Мы проиграли матч, как и саму серию. А летом я
получаю еще одну травму – и снова лег на хирургический стол. Именно тогда
руководство и решило обменять меня в «Даллас».
Держишь ли ты обиду на Дмитрия Куликова,
который по сути разрушил твою карьеру в НХЛ?
Хорошо помню этот момент. Я пасовал назад и получил толчок в спину. А дальше
полетел в борт, но не смог сгруппироваться, потому что руки были заняты. Эпизод
стоил мне разорванного сухожилия, но я сумел вернуться. Это хоккей, травмы
случаются. Думаю, Куликов даже и знал, что его силовой прием вывел меня из
строя.
Важность правильного отношения к делу
К счастью, твоя карьера перезапустилась в «Эдмонтоне», где ты вдобавок сумел
расшевелить и россиянина Наиля Якупова. Как тебе это удалось?
Когда я пришел в команду, дела у «нефтяников» складывались плохо. Серия
поражений растянулась на десять матчей, парни потеряли уверенность и выглядели
подавленными. Наиль тогда показался мне невероятно энергичным игроком с хорошим
катанием, который далеко не всегда рационально использовал свои силы. Он мог
стремглав носиться из одного угла площадки к другому, когда ситуация того не
требовала. Я посоветовал ему больше думать на льду и правильно занимать
позицию. Наше звено быстро сыгралось и начало забрасывать победные шайбы.
Бывший генменеджер клуба Крэйг Мактавиш говорил, что «Эдмонтон» не тронет тебя
только потому, что вы с Якуповым обрели игровую «химию».
По окончании сезона мы хорошо пообщались с Мактавишем и тренерским штабом. Вели
переговоры о новом контракте, но потом в клубе сменилось руководство. Чиарелли,
который занял место генменеджера, не видел меня в составе «Эдмонтона» из-за
небольших габаритов. К тому же клуб выбрал на драфте Коннора Макдэвида – парня
с невероятно быстрыми руками и ногами – и решил сделать ставку на него. У меня
нет обид.
У Якупова не лучшим образом складываются
дела в «Сент-Луисе». Что ему нужно сделать, чтобы очаровать Хичкока и получить
больше айстайма?
Секрет в тренировках. От того, как выкладываешься на них, и зависит твое
положение в команде. Нужно меньше думать о персональной статистике и больше об
обороне, блокированных бросках, черновой работе. Очень редко Кубок Стэнли
завоевывают команды с наибольшим количеством звезд. Чаще всего чашу берут клубы
с рабочими лошадками. Отношение к делу важнее таланта. Хоккей – тяжелый труд.
Ты можешь блеснуть в НХЛ один сезон, но если ты хочешь остаться в лиге надолго
– нужно пахать. Неважно, сколько ты забил сегодня, – завтра начнется новая
битва за выживание.
Экстремальный отрыв на пенсии
Ты спонсируешь детскую команду из родного городка Кларенс-Крик. Как ты стал
меценатом?
По просьбе моего отца. Команда базируется во дворце, который находится рядом с
местной школой и церковью. В этих местах я провел свое детство. Не то, чтобы я
трачу сумасшедшие деньги. Но когда требуется купить новые коньки, клюшки или
джерси – я помогаю.
По интернету гуляет твоя фотография с
поясом WBC. Когда успел стать чемпионом мира по боксу?
Ха-ха. Это пояс Жана Паскаля из Монреаля(боец, дважды проигравший
челябинцу Сергею Ковалеву – прим.автора), с которым мы познакомились на этапе
«Формулы-1». Позже я провел выходныес его семьей. В доме Жана я и
наткнулся на пояс, который он мне любезно предложил примерить. Мы дружим с
Паскалем до сих пор.
С твоим именем связана еще одна
сумасшедшая история. Когдасолист канадской рок-группы «The Tragically
Hip» Горд Дауни во время концерта заменил слова в песне. И вместо «Бобби Орр»
пропел «Дерек Рой».
Это произошло в 2006 году во время концерта в Баффало, и мне было чертовски
приятно. До сих пор храню диск с записью этого шоу... Два месяца назад The
Tragically Hip завершили прощальный тур. Горд Дауни тяжело болен – врачи
обнаружили у него рак мозга. Очень жаль.
Какой ты видишь собственную идеальную пенсию?
На протяжении всей карьеры меня тянет на экстрим. Мне нравится вейксерф,
прыжки с парашютом и сноуборд. Но я профессионал и понимаю, что на кону стоит
многое. Ты либо развлекаешься, либо зарабатываешь деньги. Вот когда я решу
повесить коньки на гвоздь, обязательно оторвусь на полную катушку.