Ветераны «Трактора». Игорь Варицкий: Годы в сборной России и «Тракторе» были лучшими

Когда пропал кураж, понял, что нужно заканчивать карьеру

Игорь, расскажи, чем ты занимаешься в Москве, и что привело тебя в Челябинск?

Сразу хочу сказать, что в Москве я нахожусь временно. Потому что дочь учится в университете и в таком возрасте оставлять ребенка одного в большом городе небезопасно. (Улыбается). Помимо этого, играю там за команду ветеранов «Газпром Экспорт», которую возглавляет президент КХЛ Александр Медведев.

Как ты попал в эту команду?

Попал в команду после того, как в прошлом году мы с моим другом, еще одним бывшим игроком «Трактора» Сергеем Гомоляко были уволены с тренерской работы из чеховского «Витязя». Какое-то время я жил в Москве, и ребята предложили мне поиграть за ветеранов. Я согласился. У этой команды очень плотный график, мы постоянно играем международные игры. Регулярно играем на кубок Первого канала в Москве. Мне это интересно, плюс есть возможность продолжать заниматься любимым делом.

Тебя несколько раз приглашали комментировать матчи. Тебе нравится?

Приглашали, на самом деле, пока только один раз. Больше не стали – наверное, я не прошел просмотр (Улыбается). Мне это интересно. К тому же я очень приветствую такую модель, когда игру комментирует один профессиональный комментатор, а второй – человек из мира хоккея. Это правильный ход. Не в обиду будет сказано Виталию Никулину, который был долгое время чуть ли не единственным комментатором в Челябинске, но он работал еще тогда, когда я сам выходил на лед, да так и остался на том же уровне. Болельщикам не очень интересно слушать. Я считаю, сейчас комментатор №1 – это Сергей Гимаев. Он и играл, и тренировал, хорошо разбирается в тонкостях хоккея.

Ты сравнительно недавно закончил карьеру профессионального хоккеиста. Не тянет назад?

Как любого бывшего хоккеиста, конечно, тянет. Временами хочется все вернуть, но… Здесь главное вовремя остановиться. В душе я понимаю, что я уже навсегда закончил игровую карьеру.

Когда понял, что пора завершать с хоккеем?

Когда я играл в «Автомобилисте» последний сезон, у меня пропал кураж. Я понимал, что еще могу физически играть, но чего-то не хватает в игре. И в конце сезона как раз поступило предложение стать тренером. От такого шанса я не стал отказываться, тем более это был не клуб-гранд, а молодая команда. Особых задач не ставилось, и было интересно начать вместе с командой, двигаться вверх. Проработав полгода в «Витязе», я получил большой опыт.

Говорят, что игрокам после завершения карьеры сложно адаптироваться к жизни. Насколько это применимо к тебе, если учесть, что у тебя сразу же началась тренерская работа в «Витязе»?

Да, мне в этом немного повезло. Главное, нужно умом понимать, что пришло время заканчивать играть, это неизбежно. Я это осознавал это еще когда играл, и отнесся к этому нормально.

А в какой период жизни ты понял, что хоккей станет твоей основной профессией?

Скажу честно, что хоккеем я бредил с малых лет, и все близкие меня называли ненормальным. Я был помешан на хоккее. И когда я переехал из Златоуста в Челябинск, увидел, как живут хоккеисты, то именно в этот момент понял, что у меня все получится в хоккее, если я отдам для этого все силы. Мне было шестнадцать лет.

Приятно, что обо мне до сих пор помнят в Златоусте

Ты воспитанник златоустовской хоккейной школы. Часто получается бывать в родном город?

По мере возможности. Когда я закончил играть на высоком уровне, появилось больше возможностей бывать дома. Как только выдается свободное время, я постоянно приезжаю в Златоуст.

В Златоусте на многих спортивных досках почета размещены твои фотографии. Как ты к этому относишься?

К славе я всегда относился нормально. Приятно, конечно, что люди отмечают, что я оставил какой-то след, играя в хоккей, что я воспитанник златоустовской школы. Я для себя отметил уже давно, что из такого маленького города выходит очень много известных спортсменов.

Вспомни своего первого тренера в «Таганае», команде, в которой ты начинал.

Моим первым тренером был Дмитрий Иванович Канайкин. Ему помогал Николай Рожков, старший брат Александра Рожкова. Я считаю, что азам хоккея научили меня именно они. Отдельную благодарность хотелось бы выразить Валерию Михайловичу Пономареву за то, что он разглядел меня, пригласил в школу, тренировал и воспитывал до самого выпуска.

Каким был хоккей в Златоусте в тот период?

Я сам воспитанник «Таганая». У нас свой район Машиностроительного завода. Там были: спортивная база, открытый хоккейный корт, конькобежный каток, отдельный каток для фигуристов. Два моих двоюродных брата играли в хоккей, и заразили меня. Я еще был мальчишкой, а они уже играли в классе Б. Для Златоуста это был очень приличный уровень. И у нас был прекрасный, по тем временам, открытый каток. Я думаю, что тысяч семь там вмещалось. Зрителей на матчах было всегда много: в Златоусте все любили хоккей, ходили на него. И сейчас любят. Обидно, что там до сих пор нет крытого катка.

Ты, наверное, близко знаком с защитником «Трактора» Никитой Коровкиным, вторым хоккеистом из Златоуста?

Почему вторым? (Улыбается). Получается, что уже третьим! Первым был Александр Рожков, первопроходец. Конечно, я знаком с Никитой, у нас хорошие отношения.

А с Михаилом Накоряковым, тренером ватерпольной златоустовской «Уралочки»?

Естественно, знаком, уже много лет. При встрече всегда хорошо общаемся. Когда его команда играла в Челябинске, он всегда приглашал меня и других игроков «Трактора» на матчи.

Я всегда мечтал играть в «Тракторе». Мне нужен был только один шанс

Как ты попал в школу «Трактор»?

Я играл за юношескую команду «Таганай», и мы выступали в Кубке «Урала» во второй группе, играли против команды, которая тогда называлась «Сельхозвузовец». На этом матче присутствовал тренер команды школы «Трактор» 1971 года рождения Валерий Михайлович Пономарев, он и пригласил меня попробовать свои силы. Как любой мальчишка из области, я мечтал играть в «Тракторе». Получилось так, что после восьмого класса я приехал в Челябинск, и здесь продолжил свою хоккейную жизнь.

Твой дом остался в Златоусте?

Я жил здесь, а мои родители в Златоусте. Первые два-три года я жил с Валерием Карповым, в его семье. Хотелось бы и сейчас, когда прошло столько лет, еще раз сказать огромное спасибо родителям Валеры за то, что приютили меня в сложный момент. Ну а потом уже мы повзрослели, нас стали привлекать к играм команд мастеров «Мечела», «Трактора», имевших свои базы. Там мы и жили. Уже потом, играя в «Тракторе», я обзавелся своим жильем, появилась семья. Весь наш выпуск 1971 года учились в ПТУ, которое находилось рядом с Ледовым дворцом ЧТЗ. Было очень удобно, мы имели щадящий график учебы. Руководство училища шло навстречу, отпуская нас на различные сборы, соревнования.

Давай вспомним твой первый матч в составе «Трактора»?

Это было где-то в 1991 году, в феврале или марте. Был травмирован Игорь Федулов, центральный нападающий тройки Мальцев-Федулов-Астраханцев, и Валерий Белоусов пригласил меня из «Мечела». Я тогда играл центрального нападающего. Вообще в юношеской команде я играл и центрального нападающего, и крайнего. Белоусов меня позвал на перспективу, в то время, когда просто не было игроков. Валерий Константинович сказал: «Это твой шанс. Если ты его используешь, мы тебя оставим в команде. Если нет, то с предсезонки снова будем пробовать». Два раза мне не надо было предоставлять шанс. Я отыграл первые игры за «Трактор» и остался в команде. Такая возможность выпадает раз в жизни, и ее нельзя упускать.

А твой первый гол?

Первый гол я забил в сезоне 1991/1992. Это я помню очень хорошо. В матче с воскресенским «Химиком» я забил две шайбы. При чем одна из них была в концовке первого периода, и была в каком-то роде сомнительной. Тогда не было столько видеокамер, но я четко видел, что она побывала в воротах.

Сейчас есть такая традиция забирать себе первую забитую шайбу…

Тогда такого не было. Это традиция пришла из NHL сравнительно недавно. Но моя радость была безумной, как и у любого игрока, забивающего свою первую шайбу.

Поход за бронзой-1993 Белоусов начал за два года до этого

Расскажи, как «Трактор» шел к бронзе в сезоне 1992/1993?

За два года до этого команду возглавил Валерий Белоусов, сменив Геннадия Цыгурова. Новый тренер попросил руководство города, чтобы не трогали его и не дергали команду, и в свою очередь, пообещал, что в течение двух лет «Трактор» завоюет медали. Валерий Константинович поступил очень мудро: он избавился от большого количества приехавших игроков. Пригласил ребят нашего поколения: 1969, 1970 и 1971 годов рождения, оставив при этом всего лишь двух приезжих – Игоря Федулова и Константина Астраханцева. И действительно, они подходили команде по стилю. Также он оставил в команде ветеранов – Анатолия Чистякова, Сергея Хрущева, Олега Мальцева. Таким образом, в команде получился сплав опыта и молодости. Ветераны, одаренные, я считаю, игроки 70-го года рождения – Сергей Гомоляко, Вадим Гловацкий, Андрей Кудинов, Павел Лазарев. Тут уже были на подходе мои ровесники, 1971 года рождения – Валерий Карпов, Олег Давыдов, Андрей Сапожников. Белоусов сумел собрать очень боевую команду, и в 1993 году мы взяли бронзу, впервые после медалей 1977 года.

Таким образом, движение к медалям началось за два сезона до их завоевания??

Да. Руководство поверило Валерию Константиновичу, а он поверил нам, молодым игрокам. Да и мы все тоже поверили в него, ведь тогда Валерий Белоусов только начинал свою тренерскую карьеру.

Бронзовые медали в то время ведь получали две команды?

Да, бронзовые медали вручали двум командам, проигравшим свои полуфинальные матчи. Этими командами были мы и московские «Крылья Советов».

Как проходила церемония вручения медалей?

Мы попали в удачный период. В 1993 году наша сборная стала чемпионами мира после продолжительного перерыва. В концертном зале «Россия» проходила торжественная церемония, где чествовали и сборную, и команды МХЛ. Были приглашены артисты, ведущей была Ирина Мирошниченко. Это была серьезная церемония, с вручением «Золотого шлема» лауреатам МХЛ. Мы все были приглашены с женами, руководство «Трактора» организовало эту поездку. Церемония запомнилась надолго.

А в Челябинске как отметили?

Празднования как такового не было, ведь мы проиграли свой полуфинал «Динамо».

Чего тогда «Трактору» не хватило для того, чтобы добраться до золота?

Москва в то время имела большое преимущество над периферийными командами. Да и думаю, нам рано было брать золотые медали. Хотя по игре мы, конечно, не уступали, например, московскому «Динамо». Ну и судьи, конечно… Хотя, если бы мы были на три головы выше, забивали, то могли бы выиграть. И никакой судья бы не смог вмешаться в борьбу.

Когда «Трактор» играл в полуфинале сезона 1992/1993 с «Динамо», за московский клуб выступал нынешний главный тренер «черно-белых» Андрей Назаров. Получается, ты сыграл против него несколько матчей.

Да, Андрей играл в «Динамо» в сезоне 1992/93, когда мы им проиграли решающую встречу по буллитам. В московском клубе было много габаритных хоккеистов и Назаров неплохо смотрелся на их фоне, не выпадал из общей картины. Он тоже, кстати, исполнял буллит. Нужно отдать должное тренеру москвичей, что доверил Андрею исполнять буллит, хоть он его и не забил.

Какие матчи считались наиболее принципиальными в начале 90-х?

На матчах команд из соседних городов, скажу честно, особого ажиотажа не ощущалось. А вот когда «Трактор» играл с командами из Москвы, было совсем иначе! Этих матчей ждали все! Руководители регионов, хоккеисты, болельщики. «Трактору» в те годы удавалось спокойно играть против столичных клубов. Проблем мы не испытывали. Даже когда мы приезжали играть против «Динамо» в Москву, они нас уже боялись. Мы удачно с ними играли, обыгрывали и «Динамо», и ЦСКА, и «Крылья».

ЧТЗ было предприятием, которое содержало команду. Не возникало проблем с выплатами зарплат?

К сожалению, сказать, что проблем не было совсем, я не могу. Мы играли в Высшей лиге, а магнитогорский «Металлург» только что выходил в нее из Первой, но все знали, что зарплаты у них были гораздо больше наших. Но я жаловаться не собираюсь. Тогда у нас тоже многое было. Сегодня я бы хотел отдельно вспомнить и поблагодарить человека, возглавлявшего «Трактор» в начале 90-х – Марка Моисеевича Винницкого. Огромное ему спасибо! Он делал для команды все возможное, чтобы мы нормально жили, в нормальных условиях. Чтобы была достойной зарплата, были премиальные, он искал всевозможных спонсоров в это непростое для всей страны время. Делал все для команды.

Ты рассказал, как команда шла к бронзе 1993. Как ты думаешь, если бы не случилось ашинской трагедии, и в команде были игроки 1973 года рождения, мог бы «Трактор» выиграть золото?

Не хочу умалять достоинства команды 1973 года, которая была сильной, но команды 1971 и 1972 года были не слабее. Тут нельзя говорить, как бы было... Конечно, очень жаль ребят. Я с ними был знаком, со всеми были дружеские отношения. Эта трагедия стала большим горем для клуба, для города. Это действительно была масштабная трагедия. Жалко было – совсем молодые парни. Дети, можно сказать. Горе было большое, особенно для родителей.

У нас был девиз: «Если мы вместе на банкете, то мы вместе и на льду»

Какой была атмосфера в «Тракторе» начала 90-х?

Потрясающая! Я такого коллектива еще не встречал. Об этом говорят и все ребята, с которыми я общался. И такой атмосферы, сложившейся в 1992 и 1993 годах не было больше никогда в моей карьере. Все были примерно одного возраста, имели одни и те же интересы. Все были амбициозны, голодны до хоккея, всем хотелось выиграть медали, как-то утвердиться в хоккейном мире. Мы были одной семьей: вместе проводили время и на льду, и на базе, и в повседневной жизни. При этом не надоедали друг другом. Все праздники, свадьбы отмечали вместе. Потом выходили на лед, и доказывали, что друг за друга всегда стоим горой. У нас даже был такой девиз: «Если мы вместе на банкете, то мы вместе и на льду» (Смеется).

Случались ли драки на тренировках?

Были какие-то очень мелкие драки, как и в любом коллективе. Но это были рабочие моменты, и тут же после тренировки все конфликты сглаживались.

Как обстояло дело с режимом?

Тогда мы еще были молоды, и хотели все успеть. Я не скрываю, разнее было. Но при этом на игре это никак не сказывалось. Да и случались эти «нарушения режима» очень редко. Мы не давали повода, чтобы нас потом кто-то упрекнул в том, что мы вчера не спали, а сегодня плохо играем.

Андрей Кудинов рассказывал, что в те времена у хоккеистов «Трактора» были весьма забавные премии в виде колбасы, одежды…

Это были не самые удачные времена в стране. Было тяжело со всем – и с продуктами, и с промышленными товарами. И такие премии, действительно, были. Они у нас назывались «товарки». (Смеется). Давались продукты, одежда. Было такое время, это часть истории, ее уже не изменить.

Как ты потратил свою первую зарплату? И какой она была?

Честно говоря, я уже не помню. Какую-то часть отдал родителям, скорее всего. Деньги за свою профессию я начал получать еще в «Мечеле», а когда перешел в «Трактор» у меня уже была серьезная зарплата.

Каково было внимание к команде со стороны СМИ?

Как и ко всем периферийным командам, внимание это было сравнительно небольшим. В основном СМИ уделяли внимание московским клубом. И в сборную попасть можно было только оттуда. Рад, что в 1993 году нам удалось опровергнуть этот стереотип. Региональные СМИ тоже мало уделяли внимания команде, хотя матчи «Трактора» регулярно показывали местному по телевидению.

Если представить, что в 1993 году «Трактор» открыл бы свою раздевалку для журналистов... Это что-то из области фантастики?

Это было другое время, но мы, игроки, проблем при общении с журналистами, уверяю, не испытали бы. Но надо помнить и знать те времена – какие были раздевалки, дворцы. Условия были не самые лучшие. Девушки-журналистки, наверное, быстро убежали бы оттуда. Тогда не было стиральных машин в раздевалки, и хоккеисты даже форму стирали в душе (Смеется).

Практиковались ли встречи с болельщиками?

Было, но очень мало. Не было никакого фанатского сектора, движения. Была небольшая группа фанатов, которые ездили в другие города. Но тоже очень редко.

Начало 90-ых было непростым временем для страны, а у хоккеистов ведь были неплохие деньги. Люди в кожаных куртках не появлялись?

Нет, этого не было. Хотя я знаю, что в других городах и с таким сталкивались. В Тольятти, Воскресенске возникали проблемы. А у нас в Челябинске как-то дружно мы были завязаны. Они нам только помогали в случае каких-то проблем. (Смеется).

Сейчас вокруг «Трактора» очень много поклонниц. Девушки ходят на все матчи, всячески пытаются пообщаться с хоккеистами, кто-то мечтает выйти замуж за хоккеиста. Как в твое время обстояло с этим?

Это всегда было. Просто тогда были не такие масштабы, не такое большое количество поклонниц. Они всегда приходили на наши тренировки, игры. Им были интересны холостые ребята. А я уже был семейный, мне было не до этого. У меня были другие цели – хорошо играть в хоккей, зарабатывать деньги, добывать победы для команды.

Чемпионат мира 1993 и Олимпиада 1994 были пиком моей карьеры

Какими были твои впечатления от Чемпионата мира 1993 года, в котором ты и сборная России выиграла первое место.

Тренерскому штабу во главе с Борисом Михайловым удалось удачное создать оптимальное сочетание опыта и молодости. Он взял молодых, азартных хоккеистов, нас из Челябинска – меня, Карпова, Сапожникова, ребят из «Динамо» - Яна Каминского, Алексея Яшина. Защитники Александр Карповцев и Сергей Сорокин – всем было примерно по 22 года. А также опытные хоккеисты – это Вячеслав Быков с Андреем Хомутовым, Илья Бякин, пригласили вратаря Андрея Трефилова. И мы все хотели доказать, что мы не зря попали в сборную. Мы цеплялись за каждую возможность. Задачу во что бы то ни стало добыть золотые медали перед нами никто не ставил. Были только поэтапные задачи: например, выйти в полуфинал, что уже бы считалось успехом. В полуфинале мы попали на Канаду, которой в группе крупно проиграли, возможно, они из-за этого расслабились. В составе канадцев, как известно, было много народу из NHL, они вели достаточно разгульный образ жизни. Эрик Линдрос мог позволить себе выпить и выносить дверь в отеле. Поэтому они посчитали, что раз один русских в группе удалось легко обыграть, то и второй раз справятся. Мы проявили характер и обыграли их. Потом удачно все сложилось в финале.

Какова судьба твоей золотой медали?

Все медали и призы, которые я выигрываю, хранятся в родительском доме, в Златоусте. Родители все это коллекционируют – майки, кубки, медали в моей комнате, где я рос. Мини-музей, можно сказать, создали (Улыбается).

Как вас встречали в Челябинске после Чемпионата мира?

Здесь нас встречали родственники, близкие друзья, жены. Политики в аэропорту не встречали. Болельщиков столько, как сейчас, не летало. Знаю, что тренеры всех команд и руководители клубов всегда были на Чемпионатах мира. Потом нас приглашали в мэрию, тогдашний мэр Вячеслав Тарасов делал встречу, дарили подарки. Это, конечно, были не квартиры, не машины. Но всем было приятно, что в Челябинске появилось пять чемпионов мира.

В наши дни российские спортсмены, выигравшие большие трофеи, часто встречаются с президентом страны.

Тогда было не такое время. Не такая свободная страна, как сейчас. Достаточно было того, что сделали неплохой праздник в концертном зале «Россия», и местные власти тоже отметили наши заслуги.

На что была способна сборная образца 1994 года, которая отправилась на Олимпиаду в Лиллехаммере? Чего не хватило в полуфинале со шведами, который был проигран с разницей в одну шайбу?

Если вернуться назад и сравнить две сборные, то к Чемпионату мира мы готовились более плодотворно. Календарь чемпионата МХЛ был составлен так, что сборная имела на подготовку почти месяц. И мы заложили сумасшедшую физическую базу. Уже тогда в научной группе сборной присутствовал Игорь Захаркин, и вся наша физическая подготовка шла по его методике. Целую неделю у нас были кроссы, штанги, барьеры и многое другое, потом это все мы перенесли на лед. Наверно поэтому мы так невыразительно начали Чемпионат мира. Но потом, когда пошли самые важные матчи, мы вышли на пик формы.

С олимпийской сборной все получилось несколько иначе. Тогда существовало две сборные – олимпийская и первая. Одной руководил Борис Михайлов, второй Виктор Тихонов. Олимпиада проводилась во время российского чемпионата, и времени на подготовку катастрофически не хватало. Подготовка была скомкана, кроме того, у сборной был, на мой взгляд, непонятный состав. Тихонов пытался взять какие-то налаженные связки, тройки, хотел взять нашу челябинскую пятерку, но Сергей Гомоляко получил травму спины на сборах в Швеции в товарищеском матче, и не смог принять участия в Олимпиаде. Наше звено, можно сказать, распалось. Отсюда получились такие разбитые сочетания.

Кроме того, было достаточно много организационных накладок. Так, например, когда мы приехали в Новогорск, вышли на лед проводить первую тренировку, то не обнаружили ни одного тренера. Виктор Тихонов с Игорем Дмитриевым решали какие-то бытовые проблемы. Подошел начальник команды Роберт Черенков, сказал, чтобы мы пока сыграли двухсторонний матч. А тренеры подъедут позже. Сейчас я все это вспоминаю, и убеждаюсь, что чудес не могло произойти. С такой подготовкой мы не могли выиграть что-то серьезное.

Можно ли ЧМ-1993 и Олимпиаду-1994 назвать пиком твоей карьеры?

Сейчас, пройдя весь хоккейный путь, я понимаю, что это был пик. Хотелось, конечно, большего. Но получилось так, как получилось. Я ни о чем не жалею. Эти годы и в сборной, и в «Тракторе» были лучшими.

В Германии мне предложили отличный контракт, в Чехии я играл у Вуйтека

Сезон 1995/1996 ты провел в Германии. Потом вернулся в Россию. Не страшно было возвращаться сюда после сытой и спокойной Германии?

Страшно не было, ведь я возвращался не в пустыню, а на Родину…

Расскажи, как оказался в Германии.

Немцы предложили, признаюсь, хороший по тем временам контракт. И отказываться от него было глупо. Да и просто было интересно съездить, посмотреть, как играют в немецком чемпионате. Конечно, по тем временам, это был не самый удачный вариант. В чемпионате наблюдалось засилье канадцев, команды демонстрировали очень грязный, грубый и примитивный хоккей. Ни о какой комбинационной игре речь не шла. Но еще раз повторюсь, что для тех времен был неплохой контракт, а век хоккеиста, как известно, недолог.

Тем не менее ты быстро вернулся.

Предложение из Магнитогорска я тоже не мог отвергнуть. Там вторым тренером был уже знакомый мне по «Трактору» Валерий Белоусов, в команде уже были мои бывшие партнеры по «Трактору» Сергей Гомоляко, Вадим Гловацкий, Валерий Никулин. Плюс Валерий Константинович предложил руководству «Магнитки» воссоздать нашу пятерку, которой мы играли последние годы в «Тракторе»: Гомоляко-Варицкий-Кудинов, Тертышный-Шварев. Андрей Кудинов с Сергеем Тертышным вернулись из Америки, Александр Шварев из Швеции, я из Германии, а Сергей Гомоляко нас уже там ждал.

В Германии удалось что-то выиграть?

Нет, в Германии я ничего не выигрывал. Команда мне попалась серенькая, пришлось ее по ходу сезона даже сменить. Я был четвертым иностранцем. И если команда не играет, то во всем виноват, естественно, русский. Это нормальное явление за границей. Раз ты иностранец, то должен быть на две головы сильнее местных воспитанников. Независимо от того, сколько тебе дают игрового времени. Помимо меня там было еще два канадца, а также в связи с проблемами во вратарской линии, в команду пришел вратарь-чех. А так как тренер сам был канадец, то своих соотечественников он не стал убирать из команды. Поэтому я поменял клуб – пришлось переехать в Ганновер и доигрывать сезон там.

Не тяжело было за границей одному?

В одной из двух моих немецких команд было двое русских, выходцев из СССР. Один защитник из Усть-Каменогорска, и один из Ижевска. Конечно, они мне помогали в быту.

Как было в Германии в бытовом плане? Знал ли немецкий?

Немецкий язык я знал, хорошо изучал его в школе. Учительница по немецкому языку была еще и нашей классной руководительницей. Единственный минус в том, что разговорный немецкий оказался немного иным, но запасом слов я обладал достаточным. В быту никаких проблем не было. В первые несколько дней мне уделили немного внимания, показали город, куда приезжать за чеком, дали список номеров телефонов. В случае возникновения каких-то проблем, я всегда мог к кому-то обратиться за помощью. У меня был отдельный дом, клуб мне снимал, автомобиль.

Еще один этап в твоей заграничной карьере – чешский клуб «Витковице». Как ты там оказался? Можно ли сравнивать в хоккейном смысле Чехию с Германией?

Это просо небо и земля! Я попал в хоккейную страну. Чешский хоккей тогда был на подъеме. В 1998 году они стали победителями Олимпиады. Я попал в хороший клуб, к прекрасному тренеру Владимиру Вуйтеку, который впоследствии выигрывал российский чемпионат с ярославским «Локомотивом». Это был совсем другой хоккей. В бытовом плане Германия – более консервативная страна, где многое нельзя: нельзя шуметь, в гости можно ходить только предварительно об этом договорившись. В Чехии все иначе, проще в бытовом плане, по крайней мере, для русских людей. Плюс у меня уже имелся опыт игры за границей, поэтому было проще. И игралось хорошо, и жилось. Я получил большой опыт.

В Германию и Чехию ездил вместе с семьей?

Да. Тогда у меня была одна дочь, ей было три годика. А, когда я уезжал в Чехию, у меня уже была вторая дочка. Конечно, для семейного человека за границей удобнее. Там нет никаких баз, и ты имеешь возможность находиться вместе с семьей. Чехия мне очень понравилась и в бытовом плане, и в хоккейном.

У тебя были предложения попробовать себя в Северной Америке?

У некоторых клубов была заинтересованность во мне. Как раз после 1993 года, после Чемпионата мира. Плюс я постоянно вызывался в сборную, а впереди была Олимпиада 1994 года. Но все было очень просто. В NHL тогда считали, что игрок должен быть не меньше 185 см ростом. Потому что антропометрические данные тогда были в моде, особенно по росту. И на драфте я не стоял по той причине, что не считался габаритным хоккеистом. А ехать в клуб низших лиг я не хотел, считал, что это не мой уровень. На этом мои контакты с NHL закончились.

Три сезона ты провел в Череповце, стал в составе «Северстали» обладателем бронзовых медалей. Расскажи, как прошло для тебя это время?

Да, отыграв сезон в Чехии, я получил предложение от череповецкой «Северстали». Сергей Михалев тогда только возглавил команду. Там я провел очень хорошие годы, у нас был очень дружный коллектив, состав тоже был достойным.

Какие матчи в твоей карьере были для тебя самым необычным и самым запомнившимся?

Запомнившийся – финал чемпионата мира. Я попал в сборную в сравнительно молодом возрасте, меня переполняли эмоции! А самый необычный? Сейчас трудно вспомнить. Были, например, такие матчи, когда на площадке ломались заливочные машины, и нам приходилось их выталкивать. Такое происходило не раз, и не два (Смеется).

Самым большим профессионалом в «Витязе» был Крис Саймон

У тебя есть коллекция своих матчей в домашнем архиве?

Да. Матчей немного, но они есть. Кто-то из хороших фанатов «Трактора», спасибо им большое, сделал для нас подарок – нарезку наших голов. У меня эта кассета хранится. Недавно мы с Сергеем Гомоляко ее смотрели, вспомнили, как забивали голы и отдавали передачи.

Вы с Сергеем Гомоляко так и идете по жизни вместе.

Когда нас пригласили в «Трактор» мы с Сергеем не сразу, но со временем начали играть в одной тройке. Мы быстро сдружились, нашли общий язык и на льду, и в жизни. Мы жили в одном доме, в соседних подъездах. Начали дружить семьями. Где-то с 1992 года так вместе по жизни и идем. На льду мы понимали друг друга с закрытыми глазами.

Сейчас много разговоров о том, что следующим местом работы Сергея с сезона 2010/2011 будет новичок КХЛ литовская «Ветра». Если он тебя позовет в Вильнюс, поедешь?

Нужно повременить с ответом на этот вопрос. Нет смысла говорить в сослагательном наклонении. Дай Бог, чтобы организовалась команда, чтобы Сергей получил это приглашение. Я сейчас знаю, как он сильно переживает, что не находит себе места, что не участвует в активной работе.

Что у вас не получилось в «Витязе»?

Когда Сергея утвердили главным тренером в Чехове, он пригласил меня на должность помощника. Мне это было интересно. Я никогда не скрывал, что мечтаю стать тренером. Не вижу себя детским тренером, тренировать мне всегда хотелось взрослые команды. Я уже заканчивал карьеру, и в игре всегда подсказывал ребятам, они слушались моих советов. Генеральный менеджер «Витязя» Алексей Жамнов сказал, что нам дается два года, чтобы мы спокойно работали, потому что мы молодые тренеры, у нас молодая команда. Никаких высоких задач перед командой не ставилось, потому что в ней были не очень хорошие финансовые условия, и мы не могли пригласить дорогостоящих хоккеистов.

Но затем все поменялось. Руководство «Витязя» посчитало, что команду должен тренировать канадский специалист. Мне до сих пор непонятно, зачем тогда нужно было нас приглашать и говорить такие слова. Руководство, которое сейчас в Чехове, любит канадцев, любит силовой хоккей. Это их право, их видение хоккея.

Наша же неудачная игра была обусловлена своими причинами. В том числе тем, что в команде имелось пять канадцев, трое из них были бойцами. Натан Перро, например, и на коньках-то слабо катался. Сейчас он вообще ушел в бокс, в бои без правил. Ребята много удалялись не по делу, а в меньшинстве играли русские, молодые парни, способные. Им было обидно, что они играют в меньшинстве, а канадцы только дерутся и удаляются. Легионерам же это все сходило с рук. А мы были вынуждены их ставить в состав.

Единственный из легионеров, кто оказался профессионалом своего дела, был Крис Саймон. Он нам открыто говорил: «Я не клоун, чтобы просто так выходить драться. Но если моего партнера кто-то несправедливо обидит, я тут же вступлюсь». Потому что все понимали, что никто с ним не пойдет драться – он «убьет» любого. Это классический вариант тафгая. Плюс еще Саймон хороший игрок. Он это в России, думаю, доказал. Даже когда кто-то из наших молодых хоккеистов не хотел играть или играл без энтузиазма, мы смело, в качестве эксперимента, в тройку подставляли Саймона, и у ребят вырастали крылья. Саймон такой человек, что он может играть, даже если что-то не получается, он все равно бьется до последней секунды. И если в раздевалке он видел, что команда раскисла, он мог сломать пару клюшек, сказать несколько фраз по-английски, а нам, тренерам, даже не нужно было заходить в раздевалку. Ребята выходили на лед уже другими, предельно мотивированными.

Это правда, что у Криса были проблемы с выпивкой?

Я не знаю его настолько близко. По слухам, вроде бы были. Но у нас в команде он вообще не употреблял алкоголя.

Наверное, неоднократно, вам с Сергеем припоминали историю с превышением лимита на легионеров в матче против «Трактора»…

Нет, нам никто особо не напоминал. Так, в шутку иногда говорили.

Вы каким-то образом влияли на селекционную политику клуба?

Всех игроков, в основном, приглашало руководство. По нашему приглашению работал только один хоккеист, кажется.

Челябинца Вадима Бердникова позвали в команду вы?

Да. Он наш, челябинский парень. Нам нужен был центральный нападающий для игры 5 на 4, и Жамнову он понравился. Сначала Вадик был на просмотровом контракте. Ему надо было еще какое-то время, чтобы адаптироваться, перейти от хоккея Высшей лиги к хоккею КХЛ. Плюс у него был немного неудачный дебют, он месяц лечился после травмы. Позже стало все получаться.

Остались ли в современном хоккее такие понятия, как патриотизм, игра за идею? Думаю, нет. Их время прошло

Кто из нынешних тренеров и игроков КХЛ тебе импонируют? Кого можно ставить в пример молодежи?

Из тренеров, естественно, я отмечу Валерия Белоусова, который продолжает всем доказывать, что он тренер с большой буквы.

Также надо отметить тандем Вячеслава Быкова с Игорем Захаркиным. Как говорится, победителей не судят, пока они все выигрывают со сборной. Им там удалось создать хорошую атмосферу. В команду все игроки едут с большим удовольствием, никто не отказывается, как это было раньше. Важно, что они незлопамятны. Вспоминается история с Александром Семиным, когда на московский Чемпионат мира они его не взяли, а спустя год пригласили. Это ценное качество. В былые времена имели место такие прецеденты, когда один раз не приехавшему в сборную игроку, навсегда закрывались двери в команду.

Из игроков я бы отметил, традиционно, связку Данис Зарипов – Алексей Морозов. Они действительно друг друга очень хорошо понимаю на площадке. Кого бы им в центр не поставили. Еще отмечу Сергея Мозякина, который, не имея больших габаритов, обладает отличным голевым чутьем. С любыми партнерами он показывает хорошую результативность, мастерски исполняет все технические приемы. И Максим Сушинский также на протяжении многих лет не опускается ниже своего уровня, очень стабильно играет.

В своей карьере ты поработал со многими тренерами, все они тренеры-победители. Что их объединяет?

Их объединяет то, что все они выигрывали с различными командами медали. Это тренеры-победители, действительно. Прежде всего, мне бы хотелось отметить Валерия Константиновича Белоусова, который пригласил меня в команду, увидел во мне игрока. Он умел подходить отдельно к каждому хоккеисту, развивая его сильные качества. Сначала я пришел в команду как центральный нападающий, потом он меня поставил на край, рассчитывая на мою скорость. Все тренеры, с которыми я работал разные, с разным подходом. Вуйтек из другой системы, приверженец чешской школы хоккея. Они не боялись брать все лучшее у русских: игру в пас, розыгрыш большинства. Кстати, именно Владимир мне сказал, что русские стали брать худшее из мирового хоккея: всегда играя в красивый, комбинационный хоккей, мы взяли игру от обороны у чехов, вброс шайбы в зону от канадцев. Поэтому он брал все лучшее от русского хоккея, плюс привносил сильные стороны чешской школы.

Белоусов был лучшим?

Безусловно.

Часто удается смотреть матчи «Трактора» в нынешнем сезоне?

Увы, нечасто. В этом году видел мало матчей. Непонятно почему после удачного старта что-то сбилось в команде. Нужно, опять же, знать обстановку в клубе. Выскажу свое мнение: есть хоккеисты-непрофессионалы. Взять того же Сушинского или Мозякина – если они получают миллион, то стремятся получать два, если получают два, то еще доказывают, что заслуживают еще больше. Многие же хоккеисты, играя в КХЛ, особенно молодые, русские, смирились с тем, что им дали рубль, и они довольны. Они не стремятся к большему. В такой ситуации у тренера нет рычагов влияния. Гарантированные контракты защищают игрока. Но если ты профессионал, то ты должен выходить на лед и отрабатывать свои контракты. Получая сто тысяч долларов, ты должен играть на эти сто тысяч, а не на тысячу. Система, где были не такие большие контракты, но за каждый матч платились хорошие премиальные, имела право на жизнь. Но это с точки зрения тренера. А хоккеистам, конечно, очень удобна эта новая система. И как тренер должен в таком случае поднимать хоккеиста на бой?

А если игрока в состав не ставить?

И что?! У него все равно гарантированная зарплата.

Контракты хоккеистов по сравнению с тем временем, когда ты сам играл в хоккей, изменились, конечно, сильно.

Разумеется. Хотя и в те времена деньги, которые получали хоккеисты, были неплохими. Большим плюсом для меня стали игры за сборную. Почти два сезона меня регулярно вызывали. И там были очень хорошие премиальные, суточные. Это было большим подспорьем для семейного бюджета.

Сильно ли изменились игроки в профессиональном плане?

Да, они стали умнее. Они понимают, что им платят хорошие деньги, и хоккеем можно обеспечить всю дальнейшую жизнь при правильном подходе. Но многие тренеры не поменялись, остались со старыми стереотипами. Думают, что если дать хоккеистам выходной, то они напьются. И во избежание этого надо закрывать хоккеистов на базе. На самом деле, если человеку надо напиться, он это может сделать и на базе, и уехать куда-то.

А менталитет игроков? Остались ли такие понятия, как патриотизм, игра за идею?

Я думаю, что нет. Прошло такое время…

А в Тольятти, как считаешь, за что сейчас играют?

Они верят, что рано или поздно, они свои деньги получат. Плюс этого времени в том, что сейчас хоккеисты защищены. Они знают, что деньги они свои все равно получат – через месяц, в конце сезона, или через суд. В наше время могли просто разорвать контракт и не выплачивать зарплату, если не понравился игрок.

Весной в Женеве встретились с Игорем Федуловым. Мы не виделись пятнадцать лет! Посидели, вспомнили старые добрые времена…

С кем из «Трактора» из твоего поколения поддерживаешь связь?

У меня со всеми ребятами сохранились очень ровные отношения. Близко мы общаемся с Сергеем Гомоляко, Валерием Карповым. С ребятами моего года – с Андреем Сапожниковым, тренирующим сейчас в Москве детей в школе «Спартак», с Олегом Давыдовым, с Андреем Кудиновым всегда встречаемся. В меньшей степени общаемся с теми, кто постарше с Олегом Мальцевым, например. Весной я ездил с командой ветеранов в Швейцарию на турнир. Мы играли в Женеве, и я с удовольствием встретился с Игорем Федуловым. Мы с ним не виделись целых пятнадцать лет! Посидели, вспомнили старые добрые времена…

А из тех, кто играет и работает в «Тракторе» сейчас?

С доктором команды Вадимом Чупа у меня хорошие отношения. С Денисом Денисовым, администратором команды, неплохие отношения. Очень рад за него, что он на протяжении многих лет работает в клубе. Знаю его хорошие человеческие качества, мы с ним вместе играли в «Мечеле», в «Тракторе». Он молодец, что нашел свое место в жизни после завершения карьеры игрока. Из тренеров общаемся и с Давыдовым, и с Зуевым, и с Каляниным. С Андреем Назаровым всегда общаемся. Из игроков – кто постарше – С Равилем Гусмановым, с Женей Галкиным мы вместе еще в «Мечеле» играли. Из молодежи – с Никитой Корвкиным. Потому что он мой земляк. Фокин еще совсем молодым был, я его помню, Андрей Попов, Антон Глинкин.

Ты не удивлен назначением Олега Давыдова в тренерский штаб «Трактора»?

Не удивлен, только рад. Раз ушел Сергей Тертышный, на его место взяли Давыдова. Ведь он имеет и игровой опыт, и тренерский. Он уже и фарм-клуб тренировал. После того, как я узнал об этом, то позвонил Олегу, поздравил с назначением.

Если предположить, что полный состав «Трактора» 1993 года выйдет на лед против нынешнего «Трактора». Чем все закончится?

Если потренироваться немного, можно нашему составу «Трактора» собраться и попытаться обыграть нынешний (Смеется).

Есть идея провести в олимпийскую паузу матч, в котором участвовали бы нынешние игроки «Трактора» и бывшие игроки, которые выигрывали в разное время Чемпионаты мира и Олимпиады, либо участвовали в них. Как на твой взгляд, должна выглядеть первая пятерка звезд «Трактора»?

Нас не так много, кто участвовал в таких крупных соревнованиях. Однозначно в нападении должен был быть Сергей Макаров, а дальше… Хороший вопрос, надо подумать над этим на досуге (Улыбается).

Игорь Варицкий

Родился 25 апреля 1971 года в Златоусте

Нападающий

Рост – 173 см, вес – 86 кг

Карьера: «Металлург» Челябинск, «Трактор» Челябинск, «Kassel Huskies» Германия, «EC Hannover» Германия, «Металлург» Магнитогорск, «HC Vitkovice» Чехия, «Северсталь» Череповец, «Мечел» Челябинск, «Салават Юлаев» Уфа, «Автомобилист» Екатеринбург

Достижения: Бронзовый призер Чемпионата России 1993 и 1994 с «Трактором», Серебряный призер Чемпионата России 1998 и обладатель Кубка России с магнитогорским «Металлургом», Бронзовый призер Чемпионата России 2001 с «Северсталью», Чемпиона мира 1993 года, Участник Олимпийских игр 1994 года