Валерий Белоусов. Челябинский конструктор
Всего-то – три бронзы чемпионатов страны (в 1977, 1993 и 1994 годах) да финалы Кубка СССР 1973 года и Кубка Шпенглера 1972-го. И ко всем этим наградам причастен Валерий Белоусов, в семидесятых игравший в нападении челябинской команды, а позже возглавлявший ее. Нынешней осенью один из самых титулованных наставников в истории отечественного хоккея в пятый раз вернулся в Челябинск. Вернулся не сразу, сначала объявив творческую паузу. Когда же родной во всех отношениях (пусть начинал Белоусов в Новоуральске) команде не удался старт сезона, тренер отложил удочки в сторону. Кардинально ситуацию исправить пока не удалось, но пятиматчевую победную серию «трактористы» при новом старом тренере уже выдали. «Спорт день за днем» встретился с Валерием Константиновичем в так много значащем для него Челябинске.
Просьба Губернатора
Вы возглавили «Трактор» в октябре. Вошли в рабочий ритм?
В ритм работы уже вошел, вот только проигрываем много не по делу. А у нас каждый матч – как последняя игра плей-офф. По-другому не получается.
Обычно вы сами готовите команду в межсезонье, тут же пришлось принять ее по ходу чемпионата. Отличия в работе заметны?
Конечно. Всегда же ты сам подбираешь игроков, проходишь с ними подготовительный этап. Когда же возглавляешь команду буквально накануне календарной игры, приходится трудно. Да, есть известные тебе хоккеисты, но некоторых даже в лицо не знаешь, особенно молодых. А ведь всегда требуется время на привыкание. Чтобы ты посмотрел, прикинул, кто с кем должен играть, соединил троечки. Да и игрокам к тренеру надо привыкнуть, понять, что от них требуют. Так что, когда принимаешь команду на ходу, возникают сложности.
Поэтому раньше вы подобные предложения отметали?
Так их и не было особо. Всего два раза – в Омске и вот сейчас в Челябинске. Перед тем, как я принял «Авангард», у меня было много других предложений, но меня не устраивали команды. Вот я и сделал неплохую, думаю, паузу. Потом уже позвали в Омск и Ярославль, но «Авангард» был первым.
Сейчас – совсем другая история. Меня звали в «Трактор» еще перед началом сезона. Но у меня перед этим был очень непростой год в Магнитогорске, и я решил взять паузу, годик отдохнуть. Так и сказал в ответ на приглашение, что мне сложно сразу опять принимать команду. «Трактор» не слишком здорово начал сезон, и меня вызвал к себе губернатор, попросил помочь. Я не имел права ему отказать.
Значит, все дело именно в губернаторской просьбе?
Во-первых, дело в том, что это «Трактор». Мой клуб, в котором я вырос, в котором начинал тренерскую карьеру. И Челябинск – мой город: у меня тут и жилье, и родственники, и друзья… 15 последних лет я трудился в Магнитогорске и Омске, а теперь снова работаю в своем городе и получаю от этого удовольствие.
Хотя, повторюсь, хотел взять паузу на год, и если бы губернатор не попросил, выдержал бы ее. Не знаю даже, работал бы на следующий год или нет, но этот – точно бы отдыхал. Потому что с 1990 года работаю почти беспрерывно и все в таких командах, где надо было постоянно выигрывать, завоевывать медали. Это очень трудно, так что усталость, конечно, накопилась.Сейчас вроде как отдохнул полгодика, стало полегче работать, хотя ситуация у нас тяжелая. Будем, насколько это возможно, стремиться попасть в плей-офф. Я вижу, что команда от игры к игре прибавляет, коллектив сложился хороший, ребята все послушные. Не всегда все в порядке с дисциплиной в игре, но это не от того, что не хотят выполнять задание, а просто у них еще нет уверенности в себе, в том, что команда способна с любым соперником играть хорошо. Сегодня же дисциплина и игра без шайбы дают серьезный результат. Умение переходить от атаки к обороне, держать шайбу, действовать без шайбы – это очень важно. А то некоторые считают так: если я с шайбой – я играю, а без нее – нет. Это неправильно.
После прежних высоких задач сейчас почувствовали себя «пожарником»?
Нет, никогда себя так не чувствовал, и, наверное, чувствовать не буду, потому что в любом случае работа есть работа. Если ты выполняешь ее хорошо, ты должен работать, а если у тебя ничего не получается, то и не надо (смеется).
Но другой уровень задач наверняка накладывает свой отпечаток?
Главное – задача есть, пусть и относительно скромная. Вообще без задачи команда просто не имеет права играть. И у нас сегодня свои цели, главная из которых – попасть в плей-офф. Да и там не собираемся играть «как получится», к матчам на выбывание необходимо хорошо подготовиться.
Другое дело, что сейчас в «Тракторе» существует некоторая «дерготня», ведь надо все время догонять. Будь мы где-то в середке, могли бы спокойно готовиться, а тут в каждом матче необходимо набирать очки. Уже не до того, чтобы выстраивать игру, отлаживать связи. Поэтому ребят просим пока не смотреть в таблицу, а сосредоточиться на собственных действиях.
У вас самого на столе таблица лежит…
Да-да, сам поглядываю, а им говорю, что не надо (смеется). Будет игра, будут и очки.
Испытание невезением
Вы рассказывали, что у вас в этом году наконец-то появилась возможность заняться рыбалкой и собственным участком. Теперь она снова пропала?
Раньше еще вспоминал: то надо сделать, это. Теперь же у меня совсем другие проблемы – и все они здесь: посмотреть матч, выявить ошибки, разобрать их с игроками. Постоянно занимаемся таким обучением. Все эти просмотры, теоретические занятия необходимы нам сегодня.
Удочки зачехлили?
Они стоят, ждут своего часа. Удочки все время наготове (улыбается).
Не жалеете?
Нисколько. Я очень доволен. Доволен, что меня не забыли, болельщики встретили очень хорошо. Крайне приятно, что они приходят. Посмотрите, что у нас творится на хоккее: полные трибуны!
Еще бы в Челябинске вас забыли!
Вы знаете, всегда, и когда я в Магнитогорске работал, и когда в Омске, сюда приезжал – а здесь ко мне с добротой относились. Регулярно спрашивали: «Когда к нам?»
Конечно, все успехи «Трактора» связаны с вашим именем.
Да, одну бронзу чемпионата СССР в 1977 году я завоевал с «Трактором» как игрок, а в 1993 и 1994 годах «Трактор» становился третьим в чемпионате России со мной в качестве главного тренера. Хотелось бы и сейчас создать боеспособную по меркам КХЛ команду, которой можно было бы гордиться. В Челябинске сейчас растет хорошая молодежь, надо просто немного подождать.
Болельщики поймут?
В Челябинске всегда был терпеливый народ. Даже когда мы проигрывали ЦСКА под десять шайб, люди приходили, поддерживали нас. И сейчас, если уступаем, но при этом показываем хороший хоккей, пишут в интернете добрые слова в наш адрес. Эта поддержка постоянно чувствуется.
У вас есть время читать мнения в интернете?
Все время смотрю, что о нас пишут. Больше стараюсь читать челябинских болельщиков, но и в Магнитогорск иногда заглядываю (смеется).
К нему – особенное отношение?
Вообще, интересуюсь делами всех клубов, но на это часто не хватает времени. Так, пораньше придешь на работу, проглядишь, кто где что написал, спортивную прессу посмотришь мельком, чтобы быть в курсе событий. Вот недавно пересматривал, как Магнитогорску проиграли. За 18 секунд до конца… Обидное поражение, видели бы вы, как ребята после матча сидели: никто даже коньков не снимал, все очень расстроились. Я им сказал, что хоккей такая штука: сами на последних секундах игры не раз спасали. Конечно, хотелось бы, чтобы фортуна всегда была на твоей стороне (улыбается), но надо и на себе испытать, что это такое – невезение.
От чего еще приходится отказываться ради работы?
От всего. Даже когда наступает перерыв, здесь работы еще больше. Два-три раза в день тренировки, физическая подготовка… Когда идут игры, и то бывает полдня свободных. Но и в это время работаешь – готовишься к вечеру. На базу приезжаю – надо все посмотреть, объяснить команде, с игроками индивидуально поговорить. Благодарен пацанам, что они все внимательно слушают, впитывают. Конечно, не все сразу получается. Я никогда не видел команду, которая бы резко взлетела за два месяца. Даже когда мы с Омском поднялись с 13-го места на 6-е, это происходило плавно. Наверх надо залезать потихоньку, набирать спокойно очко за очком.
Есть что-то, от чего никогда не откажетесь, без чего просто не сможете восстанавливаться для нормальной работы?
После все того же проигранного на последней минуте матча с «Магниткой» я очень переживал, обида была – не на команду, а скорее на себя. Думал, может, что-то не так сделал. Плохо спал ночью. Все ждал момента, когда приду на работу, поговорю с командой. После этого все улетучивается, и начинается подготовка к следующей игре. Выходит, от работы спасаюсь на работе (смеется). От этого и не могу отказаться.
Даже родные не в состоянии вас «разгрузить» после поражений?
Они, конечно, говорят, чтобы я не переживал, что играли мы хорошо. А как не переживать? Даже если действительно хорошо играли – очков-то нет. После поражения мне обычно вообще не хочется разговаривать. Надо один на один с собой провести этот день, покумекать. Потом уже проще.
Самые вкусные пельмени
Ваша карьера прошла по большому счету в трех городах: Челябинске, Магнитогорске и Омске. Нет сожаления, что не поработали, например, в столицах?
Меня много об этом спрашивали, да и сам я себе не раз задавал этот вопрос, еще когда игроком приглашали в Ригу уехать или в «Спартак» перейти. Предложения, в общем, были. Я с 1972 года до начала 80-х все время был в сборной и видел, как живут москвичи. И мне как-то казалось, что, наверное, я лучше здесь останусь, чем поеду в Москву. Это же все пришлось бы начинать сначала. Так что не жалею, что остался и здесь стал хорошим игроком и тренером.
Вот только за первую сборную сыграли не так много.
В то время было много хороших хоккеистов: Харламов, Петров, Михайлов… Надо было играть на голову выше их, чтобы попасть в сборную. Тем более национальная команда на протяжении, наверное, лет десяти играла в одном и том же составе. А мы, во второй сборной, все время были рядом. И когда надо было заткнуть дыру – нас звали. Вот и выходит, что все, кто был во второй сборной, потом попали в первую. Хорошая команда была. Сейчас пытаются ее возродить, думаю, это правильное решение.
Владимиру Юрзинову не нравится название «вторая сборная» – как будто второсортная.
Самое главное – процесс. Назвать же можно как угодно – какая разница.
Но играть надо не с Голландией.
Это да, мы в свое время по Северной Америке ездили. Обязательно устраивали турне под Новый год: восемь игр с перелетами за две недели. Нас там мутузили ой-ой-ой как. Посмотрим, может, и сейчас так сделают.
Вы родом из Свердловской области, но считаете себя челябинцем?
Все-таки я уже 40 лет здесь, с 1970 года. Все мое хоккейное образование прошло в Челябинске, и тренировать я начал в этом же городе. Поэтому, конечно, я… хотел бы считать себя челябинцем (смеется). Но и о Свердловске не забываю.
Часто бываете на малой родине?
Каждое лето – обязательно. С женой, дочерью и внучкой сначала едем в Тагил, к бабушке по линии жены, потом едем 60 километров в мой родной Новоуральск. У меня там почти никого не осталось, только муж и сын сестры. Заезжаем на могилки мамы, папы, сестры, бабушки, дедушки – всех… Обязательно кладем цветочки, здороваемся, все нормально. Потом – обратно в Челябинск, такой получается круг.
Эти поездки помогают восстановиться после сезона?
Когда начинается отпуск, о хоккее думаешь меньше. Хотя работа тоже идет: надо набирать команду, думать, как тренироваться и где готовиться – тоже головная боль. Но когда уезжаю, только на телефонные звонки отвечаю – и все. Надо уметь расслабляться, забывать все эти переживания, чтобы потом начинать по новой.
С ходу отличите москвича от уральца?
Обязательно. По говору, здесь немного окают. Я раньше все время общался и с рижанами, и с минчанами. В сборной же все были: и москвичи, и белорусы, и хохлы. Нас собиралась такая хорошая компания. И все легко различались. Кто-то идет сзади, говорит, ты слышишь и понимаешь – это рижане. А это – москвичи. Спокойно можно было определить, не глядя.
Что для вас уральский характер?
Кушать пельмени (смеется). Москвичи приезжают – всегда в первую очередь идут в пельменную. Помню, когда в восьмидесятых мы с Вовой Шадриным работали в Японии, он все время моей жене говорил: «Ниночка, пельмешек хочу». И мы сидели, лепили. Ему они очень нравились. Тем более в Японии можно было мясо любое купить, проблем с ним не было. Частенько лепили. И японцам нравилось, но особенно Вовке. Все ждал, когда настряпаем.
В Москве пельмени не так стряпают, как сибиряки или уральцы. Сейчас в магазине выбрать можно что угодно, но и то надо знать, какие покупать. Даже у нас. А в Москве ведь тоже пельменей навалом. Берите всегда омские – они очень хорошие. В Москве же так лепят… Вроде делают все то же самое, но не такой вкус, сочности нет, пельмени какие-то толстые получаются. А мы делаем как надо.
Омские все-таки лучше уральских?
Я не вижу большой разницы. Что в Омске лепил, что в Челябинске – делал это одинаково. Да и сами омичи делают примерно так же – по нашему рецепту, один он у нас, по-моему. Но, может быть, омские чуточку повкусней.
Вы сами лепите?
Да. Сейчас просто некогда лепить, но раньше постоянно делали. Помню, как бабушка говорила: «Идите, гуляйте». Мы возвращаемся, а она уже налепила за сто штук. Тогда же в магазинах ничего не было, а кормить семью надо. Вот пельмени варили, и сытенькие всегда все были. Да и вкусно это – с соусами разными, с маслом, с хренком, с квасом. Спасение было хорошее. Еще у нас здесь в Челябинске есть ресторан «Уральские пельмени». Раньше все команды, приезжая, в первую очередь шли туда обедать. Ни одной не было, чтобы не сходили. Раньше на игры ведь приезжали дня за два. Перед матчем ты, конечно, не будешь пельмени есть. А за день – вполне.
Правда, что правильные пельмени можно есть в неограниченном количестве?
Верно, сколько угодно. Я имею в виду – каждый день. Так что «неограниченно» в данном случае означает не размер порции, а то, что они не надоедают. Тем более их можно есть и просто так, и с бульоном, и жареные, и со сметаной. Это мы говорим «пельмени», а их знаете сколько можно всяких видов приготовить!
Что еще готовите?
Я всегда на даче готовлю шашлык, копчу рыбу – у меня все приспособления есть. По этим «мужским» блюдам я главный. А остальное… У меня жена солянку хорошо готовит, борщ – я у нее тоже не могу отнимать все (смеется).
Пятьдесят грамм
Главным тренером вы работали только на родине, а вот в игроцкой карьере у вас был весьма экзотический опыт – Япония.
О-о-о, Япония. Это же когда было – я туда в 1982 году уехал, мне 33 было. Помню, потому что это же возраст Христа, отложилось в памяти, что уже после его достижения поехал в Японию. Хорошо, что там уже был Шадрин, который мне помог. Рассказал, показал, как себя надо вести, где что лежит, где что покупать. Я очень доволен, что был в Японии, поработал там играющим тренером. Много чему научился там. Самое главное – выдержке. Японцы такой народ, все время сдерживают себя. И у меня появилась эта сдержанность. Раньше-то мог где-то сорваться, закричать.
Что там за хоккей был тогда?
Вы знаете, там играли неплохие ребята. Неплохо катались, бросали. Единственное, не было необходимой хоккейной дисциплины: как построить игру, подогнать звенья, организовать все. В этом плане приходилось много работать. Среди тренеров в основном были бывшие игроки. Работая вместе с ними, я и получил свой первый, пусть и небольшой, тренерский опыт. Иногда было смешно слышать, что они говорят. Объясняют команде, как играть, а так нельзя, и на самом деле надо наоборот действовать. Мне надо было очень тонко сказать им об этом, отвести как-то в сторонку, объяснить. Очень тонкая работа: чужая страна, чужие обычаи. Это у нас сейчас иностранцы приезжают и все для них. А там ты не имеешь права так себя вести.
Много забивали там?
Много, даже сейчас помню: 35 шайб за сезон. По три, по четыре за игру забивал. Был лучшим бомбардиром, мне всегда приз за это специальный давали.
Японцы смотрели на вас «снизу вверх»?
Японцы такой народ, что если ты работаешь на них и качественно работаешь, то они к тебе относятся хорошо. Только вести себя надо нормально, забивать, команду выводить вперед. Мы занимали всегда первые места, поэтому были с Шадриным на хорошем счету. До нас там же, в «Одзи Сейси», еще играли Старшинов, Ляпкин и многие другие.
По-японски заговорили?
Разговаривали, без переводчика иногда обходились. Конечно, не сразу стали понимать. Что-то записывали русскими буквами. «Домо аригатого дзеймаста», например, – «большое спасибо». Или «канпай» – «давай выпьем».
Там тоже есть традиция «по пятьдесят грамм после матча»?
Да. Они, правда, в основном не пятьдесят грамм пьют, а пиво.
Режимные ребята. Могут после игры повеселиться, но чтобы виски пить или еще что-то крепкое – этого нет. Так, бокальчик-два пивка выпьют и все. Хотя у них это не запрещено, никто тебе ничего не скажет: хочешь – выпей, хочешь – кури.
В России эта традиция еще жива?
Да все уже, считай, отошла.
Только для тренеров старой закалки?
Да. Мы уже сколько лет работаем, остались-то: Крикунов, Билялетдинов да я. Ну, и Петр Воробьев сейчас принял молодежную команду «Локомотива». Думаю, там идет нормальный процесс, тренер в первой команде все равно уйдет, так что там все уже просчитали.
Остальных тренеров считаете молодежью?
В принципе, везде работают хорошие ребята. Общаемся с ними и на пресс-конференциях и так, в коридорчике. Мы начинали так же: были свои гранды – Тарасов, Чернышев. Поэтому ничего страшного нет. Просто уже другая тенденция пошла.
Праздничные самолеты
В этом году у вас творческий юбилей – 20 лет работаете главным тренером.
Действительно? Точно. Если бы вы не сказали, сам бы об этом и не подумал. Надо еще проверить, на самом деле, дату. Да это и не главное. Главное – чтобы команда играла, работала. В этом твоя жизнь. Чтобы было что вспомнить. Важно, сколько пацанов ты сумел вырастить за эти годы. Нет ни одного хоккеиста, который бы плохо обо мне отзывался. Это очень приятно и почетно, что ребята помнят, поздравляют со всеми праздниками, звонят. Нет таких, которые были бы обижены. А которые обижены – я считаю, что они сами виноваты.
Скоро будете принимать много звонков…
Насчет дня рождения? Ну, это же не юбилей. Но, думаю, конечно, будут поздравлять. Никогда еще никто не забывал.
Вообще как вы относитесь к юбилеям?
Как-то себя неловко чувствуешь во время таких торжеств. Потому что собирается очень большая компания. Вот когда 60 лет отмечали в Магнитогорске, Виктор Филиппович Рашников пришел, все руководство. В такой обстановке немного напряженно себя чувствуешь. В раздевалке, в тренерской – нормально, а там… немножко скованно, надо как-то соответствовать этому уровню. Обычно же дни рождения провожу в кругу семьи. Собрались, посидели, а на следующий день – опять работать.
Какой праздник вышел самым запоминающимся?
Когда выигрываешь чемпионат или еврокубок, конечно, это запоминается на всю жизнь. Приходишь иногда домой, смотришь фотографии с победных чемпионатов, с Евролиги, вспоминаешь – хорошо, приятно.
Кто-то во время таких праздников удивлял?
Пацаны всегда были очень радостные. Каждый по-разному отмечал, но, в принципе, команда всегда в эти моменты была вместе. Не было такого, чтобы кто-то ушел. Обидно только, что никогда не выигрывали кубок или чемпионат у себя дома. Все время получалось это где-то в поездке. Зато отмечания затягивались: сначала самолет – летишь, самолет качает, все ребята радостные, потом прилетаем, нас встречают, везут в ресторан, и всю ночь гуляем (улыбается).
Приходилось делать на спор что-то после больших побед?
Как Канарейкин с Величкиным, которые наголо постриглись? У меня такого не было. Вообще не любил никогда строить прогнозы, спорить, критиковать кого-то или давать оценку той или иной команде. Не люблю это дело. Это не мое, это ваше дело – оценивать. Чтобы я своего коллегу где-то критиковал – не бывает такого. Только могу похвалить, поддержать, сказать добрые и хорошие слова. А больше – нет, потому что я знаю, что это за работа.
И все же есть кто-то из коллег, кого недолюбливаете?
Я бы сказал, но раздувать не хочу ничего. Был один такой, а в основном со всеми в хороших отношениях. Вообще никаких проблем ни с кем не было, кроме одного. Но не будем об этом, не хочу вспоминать.
Только хоккейные мечты
В вашей команде играл вратарь Максим Соколов, рассуждающий в своих интервью совсем не как стереотипный хоккеист.
Он очень интересный парень. Вратари вообще все молодцы в этом плане, с ними всегда можно на любую тему поговорить, не только о хоккее. Максим – общительный человек, никогда не замыкается. Думаю, из него получится хороший тренер вратарей.
Игрок-философ – это хорошо для команды?
Нет, когда хоккеисты начинают философствовать, особенно на льду, – это самое страшное. Или, например, на скамейке, в раздевалке. Это беда. Игрок должен выполнять то, что ему говорят. Да, есть импровизация, но либо ты ее делай хорошо, либо не делай вообще. В любой команде должен быть такой закон.
Считается, что чем больше талант игрока, тем сложнее с ним работать.
Сейчас любой хоккеист – своеобразный. У хорошего игрока обязательно есть свои причуды. У каждого. Нет ни одного, чтобы и хоккеистом был хорошим, и человеком, и семьянином, и так далее. Просто не бывает такого.
Вам интереснее работать с более талантливыми или с более послушными игроками?
С талантливыми, конечно, легче работается. Бывает молодежь, по которой сразу видно: что-то в нем есть, надо только доработать. И некоторые – сразу схватывают, на ходу, им не надо по сто раз повторять. Если приходится по несколько раз объяснять, работать становится тяжелее. С тем же, кто понимает тебя с полуслова, можно быстро переходить к следующим вопросам. Сразу чувствуешь другое отношение, видишь, как ребята легко перестраиваются.
Другим иногда приходится делать замечания. Они могут вести себя не так, не подчиняются. В таком случае тренер должен использовать свой авторитет. И он не может вступать в конфликт – такие ситуации надо предугадывать, предотвращать. Тогда тебя будут уважать в команде. Если же ты все время лезешь на рожон, то конфликты будут возникать постоянно. Тем более хоккей такая игра: тут один не добежал, там другой не отдал… Тренер должен понимать: если такое случилось, значит, ты его неправильно учишь, вот он и не выполняет твои задания.
Есть мнение, что вы в Магнитогорске не слишком доверяли молодежи.
Посмотрите, кто сейчас играет в «Магнитке»? Сколько пацанов молодых я подтянул? Малкин, Кайгородов, Кулемин, Зоткин, Гладских, Петсунов – все вышли из школы. Сейчас в «Тракторе» у меня есть Кузнецов, Попов, Глинкин, Конев, Коровкин – уже немало. Должны быть и опытные люди, которые будут помогать и подсказывать. Имеешь десять таких и десять таких – получается нормальная команда. Конечно, можно запустить одну молодежь, но задачу-то надо выполнять. А разве я ее выполню только с молодыми? Нет, конечно. Если один-два, потихоньку, каждый год добавляются – это уже здорово.
Хорошо, что МХЛ сделали, – пацанов теперь видно. В Челябинске очень хорошая молодежь растет. Единственное, жалко, что они рано уезжают, покидают родные гнезда. С Кузнецовым Женей я разговаривал, просил его: поиграй побольше здесь, окрепни, успеешь ты там наиграться. Самое главное – обрасти мышцами, чтобы уезжать уже как Малкин или Овечкин, которые попали в НХЛ готовыми игроками. Кузнецов же пока не готов, еще годика два-три ему надо поиграть обязательно, набраться опыта.
Прислушивается?
Да. Обещал мне два года не уезжать (улыбается). Мы с ним хорошо поговорили, серьезно.
«Трактор» заметно поменялся с вашим приходом. Пришли опытные игроки, по большому счету пропустившие начало сезона: Соколов, Николишин, Афанасенков… Вас не пугал их простой?
Конечно, настораживал. Но я их знал и был уверен, что они сыграют лучше тех, кто у нас уже есть. Невзирая на простой. Рассчитывал, что до перерыва смогу как раз посмотреть на этих ребят, а там уже подтянуть их физические кондиции.
То есть в сложной ситуации вы полагаетесь на проверенные кадры?
Конечно. Во-первых, перед тобой поставлена задача. Ее надо постараться выполнить. Раз ты взялся за эту работу, значит, с себя спрашивай и спрашивай с ребят, которых ты взял. Те, кого я пригласил, тоже понимают эту ответственность. Я им говорил, что их позвали не просто покататься, а выполнить задачу, выйти в плей-офф. Для этого нужна самоотдача в каждой игре, на тренировках, на играх, в быту, дисциплина должна быть.
В жизни так же?
Конечно, все то же самое. Знаешь, с кем пойдешь, знаешь каждого специалиста в своем деле, поэтому им доверяешь, и знаешь, что все будет в порядке. Тем более с этими людьми уже показывал результат. Знаешь, как к нему подойти, что он тебя не подведет, что пока я тут разговариваю, он там подстрахует.
Новых людей к себе не очень охотно подпускаете?
Да, наверное, так.
Не доверяете?
Понимаете, передо мной все время ставятся серьезные задачи, которые надо выполнять: как минимум медали. Пока ты новому человеку объяснишь, как, что и для чего надо делать, время уйдет. А когда приглашаешь людей, с которыми работал раньше, – и ты их знаешь, и они тебя – все быстрее получается.
Обжигались на излишнем доверии посторонним?
Бывает. Вообще, не все в работе делается как по мановению волшебной палочки. Где-то и ссорились, и ругались. А как без этого? И требовательность должна быть, если ты видишь, что что-то неправильно. Я и сам всегда повторяю: видите, что я в чем-то неправ, говорите мне. Не может быть такого, что только я во всем прав.
Вспомните с ходу, сколько раз возвращались в Челябинск?
Я играл здесь, потом уехал в Японию. Вернулся, был в местном «Металлурге», который сейчас «Мечел» называется, потом в магнитогорском «Металлурге», потом поехал учиться. Опять пришел в «Трактор», уже тренером, потом ушел в Магнитогорск, оттуда в Омск, потом снова в Магнитку, и вот снова сюда. Вот и считайте.
В вашей тренерской карьере три команды: «Трактор», «Магнитка» и «Авангард». Отранжировать их можете?
Первая команда – это, конечно, «Трактор». Здесь я начал карьеру на высшем уровне, завоевал две бронзовые медали. В Омске и Магнитогорске были большие победы. Так что, наверное, в каждом из этих городов оставил свой след. Теперь хотелось бы еще один след в «Тракторе» оставить, и все – можно быть счастливым и ехать рыбачить.
Посещают такие мысли?
Конечно. Потому что все равно уже тяжело, да и возраст… Молодым пора дорогу давать. Все равно когда-то надо заканчивать, отдавать все в руки молодых ребят.
Надо выдать хороший финальный аккорд?
Это не то чтобы обязательная задача. Но все равно к чему-то даже в таком возрасте надо стремиться, иначе нет смысла работать.
Мечта есть?
Мечта… Вот, наверное, это она и есть. Нехоккейная? В моем возрасте, пожалуй, уже только про хоккей можно говорить. Надо постараться, чтобы «Трактор» был конкурентоспособным в КХЛ, чтобы болельщики – мы же для людей играем, для своего родного Челябинска – приходили сюда, радовались, болели за команду. Наверное, это и есть мечта.
Большие перемены
По собственному признанию, на момент прихода в «Трактор» Валерий Белоусов не всех игроков клуба знал в лицо. Когда же ему удалось познакомиться с хоккеистами поближе, выяснилось, что многие из них, по мнению тренера, не соответствуют уровню команды. В результате «Трактор» стал одним из самых активных клубов. За два месяца состав команды претерпел серьезные изменения. «Трактор» покинули девять игроков: вратарь Себастьян Карон, защитники Денис Баев и Иван Савин, нападающие Антон Гловацкий, Марат Зарипов, Роман Кукумберг, Игорь Величкин, Мика Виинанен и Виктор Александров.
Пополнили ряды черно-белых так же девять человек (с точностью до позиции): защитники Раймон Жиру и Александр Шинин, а также нападающие Константин Касянчук, Дмитрий Афанасенков, Сергей Пискунов, Александр Бутурлин, Ханнес Хювенен и Андрей Николишин. Отметим, что Николишин выступал за челябинскую команду в прошлом сезоне, после чего не имел игровой практики на серьезном уровне, а Касянчук стал «трактористом» уже в третий раз.
Еще двое привлеченных уже во время работы Белоусова хоккеистов покинули команду, проведя за нее лишь по три игры, – это нападающие Александр Юньков, который перебрался в «Спартак», и Денис Казионов, отправившийся в ВХЛ в «Ижсталь».
Просьба Губернатора
Вы возглавили «Трактор» в октябре. Вошли в рабочий ритм?
В ритм работы уже вошел, вот только проигрываем много не по делу. А у нас каждый матч – как последняя игра плей-офф. По-другому не получается.
Обычно вы сами готовите команду в межсезонье, тут же пришлось принять ее по ходу чемпионата. Отличия в работе заметны?
Конечно. Всегда же ты сам подбираешь игроков, проходишь с ними подготовительный этап. Когда же возглавляешь команду буквально накануне календарной игры, приходится трудно. Да, есть известные тебе хоккеисты, но некоторых даже в лицо не знаешь, особенно молодых. А ведь всегда требуется время на привыкание. Чтобы ты посмотрел, прикинул, кто с кем должен играть, соединил троечки. Да и игрокам к тренеру надо привыкнуть, понять, что от них требуют. Так что, когда принимаешь команду на ходу, возникают сложности.
Поэтому раньше вы подобные предложения отметали?
Так их и не было особо. Всего два раза – в Омске и вот сейчас в Челябинске. Перед тем, как я принял «Авангард», у меня было много других предложений, но меня не устраивали команды. Вот я и сделал неплохую, думаю, паузу. Потом уже позвали в Омск и Ярославль, но «Авангард» был первым.
Сейчас – совсем другая история. Меня звали в «Трактор» еще перед началом сезона. Но у меня перед этим был очень непростой год в Магнитогорске, и я решил взять паузу, годик отдохнуть. Так и сказал в ответ на приглашение, что мне сложно сразу опять принимать команду. «Трактор» не слишком здорово начал сезон, и меня вызвал к себе губернатор, попросил помочь. Я не имел права ему отказать.
Значит, все дело именно в губернаторской просьбе?
Во-первых, дело в том, что это «Трактор». Мой клуб, в котором я вырос, в котором начинал тренерскую карьеру. И Челябинск – мой город: у меня тут и жилье, и родственники, и друзья… 15 последних лет я трудился в Магнитогорске и Омске, а теперь снова работаю в своем городе и получаю от этого удовольствие.
Хотя, повторюсь, хотел взять паузу на год, и если бы губернатор не попросил, выдержал бы ее. Не знаю даже, работал бы на следующий год или нет, но этот – точно бы отдыхал. Потому что с 1990 года работаю почти беспрерывно и все в таких командах, где надо было постоянно выигрывать, завоевывать медали. Это очень трудно, так что усталость, конечно, накопилась.Сейчас вроде как отдохнул полгодика, стало полегче работать, хотя ситуация у нас тяжелая. Будем, насколько это возможно, стремиться попасть в плей-офф. Я вижу, что команда от игры к игре прибавляет, коллектив сложился хороший, ребята все послушные. Не всегда все в порядке с дисциплиной в игре, но это не от того, что не хотят выполнять задание, а просто у них еще нет уверенности в себе, в том, что команда способна с любым соперником играть хорошо. Сегодня же дисциплина и игра без шайбы дают серьезный результат. Умение переходить от атаки к обороне, держать шайбу, действовать без шайбы – это очень важно. А то некоторые считают так: если я с шайбой – я играю, а без нее – нет. Это неправильно.
После прежних высоких задач сейчас почувствовали себя «пожарником»?
Нет, никогда себя так не чувствовал, и, наверное, чувствовать не буду, потому что в любом случае работа есть работа. Если ты выполняешь ее хорошо, ты должен работать, а если у тебя ничего не получается, то и не надо (смеется).
Но другой уровень задач наверняка накладывает свой отпечаток?
Главное – задача есть, пусть и относительно скромная. Вообще без задачи команда просто не имеет права играть. И у нас сегодня свои цели, главная из которых – попасть в плей-офф. Да и там не собираемся играть «как получится», к матчам на выбывание необходимо хорошо подготовиться.
Другое дело, что сейчас в «Тракторе» существует некоторая «дерготня», ведь надо все время догонять. Будь мы где-то в середке, могли бы спокойно готовиться, а тут в каждом матче необходимо набирать очки. Уже не до того, чтобы выстраивать игру, отлаживать связи. Поэтому ребят просим пока не смотреть в таблицу, а сосредоточиться на собственных действиях.
У вас самого на столе таблица лежит…
Да-да, сам поглядываю, а им говорю, что не надо (смеется). Будет игра, будут и очки.
Испытание невезением
Вы рассказывали, что у вас в этом году наконец-то появилась возможность заняться рыбалкой и собственным участком. Теперь она снова пропала?
Раньше еще вспоминал: то надо сделать, это. Теперь же у меня совсем другие проблемы – и все они здесь: посмотреть матч, выявить ошибки, разобрать их с игроками. Постоянно занимаемся таким обучением. Все эти просмотры, теоретические занятия необходимы нам сегодня.
Удочки зачехлили?
Они стоят, ждут своего часа. Удочки все время наготове (улыбается).
Не жалеете?
Нисколько. Я очень доволен. Доволен, что меня не забыли, болельщики встретили очень хорошо. Крайне приятно, что они приходят. Посмотрите, что у нас творится на хоккее: полные трибуны!
Еще бы в Челябинске вас забыли!
Вы знаете, всегда, и когда я в Магнитогорске работал, и когда в Омске, сюда приезжал – а здесь ко мне с добротой относились. Регулярно спрашивали: «Когда к нам?»
Конечно, все успехи «Трактора» связаны с вашим именем.
Да, одну бронзу чемпионата СССР в 1977 году я завоевал с «Трактором» как игрок, а в 1993 и 1994 годах «Трактор» становился третьим в чемпионате России со мной в качестве главного тренера. Хотелось бы и сейчас создать боеспособную по меркам КХЛ команду, которой можно было бы гордиться. В Челябинске сейчас растет хорошая молодежь, надо просто немного подождать.
Болельщики поймут?
В Челябинске всегда был терпеливый народ. Даже когда мы проигрывали ЦСКА под десять шайб, люди приходили, поддерживали нас. И сейчас, если уступаем, но при этом показываем хороший хоккей, пишут в интернете добрые слова в наш адрес. Эта поддержка постоянно чувствуется.
У вас есть время читать мнения в интернете?
Все время смотрю, что о нас пишут. Больше стараюсь читать челябинских болельщиков, но и в Магнитогорск иногда заглядываю (смеется).
К нему – особенное отношение?
Вообще, интересуюсь делами всех клубов, но на это часто не хватает времени. Так, пораньше придешь на работу, проглядишь, кто где что написал, спортивную прессу посмотришь мельком, чтобы быть в курсе событий. Вот недавно пересматривал, как Магнитогорску проиграли. За 18 секунд до конца… Обидное поражение, видели бы вы, как ребята после матча сидели: никто даже коньков не снимал, все очень расстроились. Я им сказал, что хоккей такая штука: сами на последних секундах игры не раз спасали. Конечно, хотелось бы, чтобы фортуна всегда была на твоей стороне (улыбается), но надо и на себе испытать, что это такое – невезение.
От чего еще приходится отказываться ради работы?
От всего. Даже когда наступает перерыв, здесь работы еще больше. Два-три раза в день тренировки, физическая подготовка… Когда идут игры, и то бывает полдня свободных. Но и в это время работаешь – готовишься к вечеру. На базу приезжаю – надо все посмотреть, объяснить команде, с игроками индивидуально поговорить. Благодарен пацанам, что они все внимательно слушают, впитывают. Конечно, не все сразу получается. Я никогда не видел команду, которая бы резко взлетела за два месяца. Даже когда мы с Омском поднялись с 13-го места на 6-е, это происходило плавно. Наверх надо залезать потихоньку, набирать спокойно очко за очком.
Есть что-то, от чего никогда не откажетесь, без чего просто не сможете восстанавливаться для нормальной работы?
После все того же проигранного на последней минуте матча с «Магниткой» я очень переживал, обида была – не на команду, а скорее на себя. Думал, может, что-то не так сделал. Плохо спал ночью. Все ждал момента, когда приду на работу, поговорю с командой. После этого все улетучивается, и начинается подготовка к следующей игре. Выходит, от работы спасаюсь на работе (смеется). От этого и не могу отказаться.
Даже родные не в состоянии вас «разгрузить» после поражений?
Они, конечно, говорят, чтобы я не переживал, что играли мы хорошо. А как не переживать? Даже если действительно хорошо играли – очков-то нет. После поражения мне обычно вообще не хочется разговаривать. Надо один на один с собой провести этот день, покумекать. Потом уже проще.
Самые вкусные пельмени
Ваша карьера прошла по большому счету в трех городах: Челябинске, Магнитогорске и Омске. Нет сожаления, что не поработали, например, в столицах?
Меня много об этом спрашивали, да и сам я себе не раз задавал этот вопрос, еще когда игроком приглашали в Ригу уехать или в «Спартак» перейти. Предложения, в общем, были. Я с 1972 года до начала 80-х все время был в сборной и видел, как живут москвичи. И мне как-то казалось, что, наверное, я лучше здесь останусь, чем поеду в Москву. Это же все пришлось бы начинать сначала. Так что не жалею, что остался и здесь стал хорошим игроком и тренером.
Вот только за первую сборную сыграли не так много.
В то время было много хороших хоккеистов: Харламов, Петров, Михайлов… Надо было играть на голову выше их, чтобы попасть в сборную. Тем более национальная команда на протяжении, наверное, лет десяти играла в одном и том же составе. А мы, во второй сборной, все время были рядом. И когда надо было заткнуть дыру – нас звали. Вот и выходит, что все, кто был во второй сборной, потом попали в первую. Хорошая команда была. Сейчас пытаются ее возродить, думаю, это правильное решение.
Владимиру Юрзинову не нравится название «вторая сборная» – как будто второсортная.
Самое главное – процесс. Назвать же можно как угодно – какая разница.
Но играть надо не с Голландией.
Это да, мы в свое время по Северной Америке ездили. Обязательно устраивали турне под Новый год: восемь игр с перелетами за две недели. Нас там мутузили ой-ой-ой как. Посмотрим, может, и сейчас так сделают.
Вы родом из Свердловской области, но считаете себя челябинцем?
Все-таки я уже 40 лет здесь, с 1970 года. Все мое хоккейное образование прошло в Челябинске, и тренировать я начал в этом же городе. Поэтому, конечно, я… хотел бы считать себя челябинцем (смеется). Но и о Свердловске не забываю.
Часто бываете на малой родине?
Каждое лето – обязательно. С женой, дочерью и внучкой сначала едем в Тагил, к бабушке по линии жены, потом едем 60 километров в мой родной Новоуральск. У меня там почти никого не осталось, только муж и сын сестры. Заезжаем на могилки мамы, папы, сестры, бабушки, дедушки – всех… Обязательно кладем цветочки, здороваемся, все нормально. Потом – обратно в Челябинск, такой получается круг.
Эти поездки помогают восстановиться после сезона?
Когда начинается отпуск, о хоккее думаешь меньше. Хотя работа тоже идет: надо набирать команду, думать, как тренироваться и где готовиться – тоже головная боль. Но когда уезжаю, только на телефонные звонки отвечаю – и все. Надо уметь расслабляться, забывать все эти переживания, чтобы потом начинать по новой.
С ходу отличите москвича от уральца?
Обязательно. По говору, здесь немного окают. Я раньше все время общался и с рижанами, и с минчанами. В сборной же все были: и москвичи, и белорусы, и хохлы. Нас собиралась такая хорошая компания. И все легко различались. Кто-то идет сзади, говорит, ты слышишь и понимаешь – это рижане. А это – москвичи. Спокойно можно было определить, не глядя.
Что для вас уральский характер?
Кушать пельмени (смеется). Москвичи приезжают – всегда в первую очередь идут в пельменную. Помню, когда в восьмидесятых мы с Вовой Шадриным работали в Японии, он все время моей жене говорил: «Ниночка, пельмешек хочу». И мы сидели, лепили. Ему они очень нравились. Тем более в Японии можно было мясо любое купить, проблем с ним не было. Частенько лепили. И японцам нравилось, но особенно Вовке. Все ждал, когда настряпаем.
В Москве пельмени не так стряпают, как сибиряки или уральцы. Сейчас в магазине выбрать можно что угодно, но и то надо знать, какие покупать. Даже у нас. А в Москве ведь тоже пельменей навалом. Берите всегда омские – они очень хорошие. В Москве же так лепят… Вроде делают все то же самое, но не такой вкус, сочности нет, пельмени какие-то толстые получаются. А мы делаем как надо.
Омские все-таки лучше уральских?
Я не вижу большой разницы. Что в Омске лепил, что в Челябинске – делал это одинаково. Да и сами омичи делают примерно так же – по нашему рецепту, один он у нас, по-моему. Но, может быть, омские чуточку повкусней.
Вы сами лепите?
Да. Сейчас просто некогда лепить, но раньше постоянно делали. Помню, как бабушка говорила: «Идите, гуляйте». Мы возвращаемся, а она уже налепила за сто штук. Тогда же в магазинах ничего не было, а кормить семью надо. Вот пельмени варили, и сытенькие всегда все были. Да и вкусно это – с соусами разными, с маслом, с хренком, с квасом. Спасение было хорошее. Еще у нас здесь в Челябинске есть ресторан «Уральские пельмени». Раньше все команды, приезжая, в первую очередь шли туда обедать. Ни одной не было, чтобы не сходили. Раньше на игры ведь приезжали дня за два. Перед матчем ты, конечно, не будешь пельмени есть. А за день – вполне.
Правда, что правильные пельмени можно есть в неограниченном количестве?
Верно, сколько угодно. Я имею в виду – каждый день. Так что «неограниченно» в данном случае означает не размер порции, а то, что они не надоедают. Тем более их можно есть и просто так, и с бульоном, и жареные, и со сметаной. Это мы говорим «пельмени», а их знаете сколько можно всяких видов приготовить!
Что еще готовите?
Я всегда на даче готовлю шашлык, копчу рыбу – у меня все приспособления есть. По этим «мужским» блюдам я главный. А остальное… У меня жена солянку хорошо готовит, борщ – я у нее тоже не могу отнимать все (смеется).
Пятьдесят грамм
Главным тренером вы работали только на родине, а вот в игроцкой карьере у вас был весьма экзотический опыт – Япония.
О-о-о, Япония. Это же когда было – я туда в 1982 году уехал, мне 33 было. Помню, потому что это же возраст Христа, отложилось в памяти, что уже после его достижения поехал в Японию. Хорошо, что там уже был Шадрин, который мне помог. Рассказал, показал, как себя надо вести, где что лежит, где что покупать. Я очень доволен, что был в Японии, поработал там играющим тренером. Много чему научился там. Самое главное – выдержке. Японцы такой народ, все время сдерживают себя. И у меня появилась эта сдержанность. Раньше-то мог где-то сорваться, закричать.
Что там за хоккей был тогда?
Вы знаете, там играли неплохие ребята. Неплохо катались, бросали. Единственное, не было необходимой хоккейной дисциплины: как построить игру, подогнать звенья, организовать все. В этом плане приходилось много работать. Среди тренеров в основном были бывшие игроки. Работая вместе с ними, я и получил свой первый, пусть и небольшой, тренерский опыт. Иногда было смешно слышать, что они говорят. Объясняют команде, как играть, а так нельзя, и на самом деле надо наоборот действовать. Мне надо было очень тонко сказать им об этом, отвести как-то в сторонку, объяснить. Очень тонкая работа: чужая страна, чужие обычаи. Это у нас сейчас иностранцы приезжают и все для них. А там ты не имеешь права так себя вести.
Много забивали там?
Много, даже сейчас помню: 35 шайб за сезон. По три, по четыре за игру забивал. Был лучшим бомбардиром, мне всегда приз за это специальный давали.
Японцы смотрели на вас «снизу вверх»?
Японцы такой народ, что если ты работаешь на них и качественно работаешь, то они к тебе относятся хорошо. Только вести себя надо нормально, забивать, команду выводить вперед. Мы занимали всегда первые места, поэтому были с Шадриным на хорошем счету. До нас там же, в «Одзи Сейси», еще играли Старшинов, Ляпкин и многие другие.
По-японски заговорили?
Разговаривали, без переводчика иногда обходились. Конечно, не сразу стали понимать. Что-то записывали русскими буквами. «Домо аригатого дзеймаста», например, – «большое спасибо». Или «канпай» – «давай выпьем».
Там тоже есть традиция «по пятьдесят грамм после матча»?
Да. Они, правда, в основном не пятьдесят грамм пьют, а пиво.
Режимные ребята. Могут после игры повеселиться, но чтобы виски пить или еще что-то крепкое – этого нет. Так, бокальчик-два пивка выпьют и все. Хотя у них это не запрещено, никто тебе ничего не скажет: хочешь – выпей, хочешь – кури.
В России эта традиция еще жива?
Да все уже, считай, отошла.
Только для тренеров старой закалки?
Да. Мы уже сколько лет работаем, остались-то: Крикунов, Билялетдинов да я. Ну, и Петр Воробьев сейчас принял молодежную команду «Локомотива». Думаю, там идет нормальный процесс, тренер в первой команде все равно уйдет, так что там все уже просчитали.
Остальных тренеров считаете молодежью?
В принципе, везде работают хорошие ребята. Общаемся с ними и на пресс-конференциях и так, в коридорчике. Мы начинали так же: были свои гранды – Тарасов, Чернышев. Поэтому ничего страшного нет. Просто уже другая тенденция пошла.
Праздничные самолеты
В этом году у вас творческий юбилей – 20 лет работаете главным тренером.
Действительно? Точно. Если бы вы не сказали, сам бы об этом и не подумал. Надо еще проверить, на самом деле, дату. Да это и не главное. Главное – чтобы команда играла, работала. В этом твоя жизнь. Чтобы было что вспомнить. Важно, сколько пацанов ты сумел вырастить за эти годы. Нет ни одного хоккеиста, который бы плохо обо мне отзывался. Это очень приятно и почетно, что ребята помнят, поздравляют со всеми праздниками, звонят. Нет таких, которые были бы обижены. А которые обижены – я считаю, что они сами виноваты.
Скоро будете принимать много звонков…
Насчет дня рождения? Ну, это же не юбилей. Но, думаю, конечно, будут поздравлять. Никогда еще никто не забывал.
Вообще как вы относитесь к юбилеям?
Как-то себя неловко чувствуешь во время таких торжеств. Потому что собирается очень большая компания. Вот когда 60 лет отмечали в Магнитогорске, Виктор Филиппович Рашников пришел, все руководство. В такой обстановке немного напряженно себя чувствуешь. В раздевалке, в тренерской – нормально, а там… немножко скованно, надо как-то соответствовать этому уровню. Обычно же дни рождения провожу в кругу семьи. Собрались, посидели, а на следующий день – опять работать.
Какой праздник вышел самым запоминающимся?
Когда выигрываешь чемпионат или еврокубок, конечно, это запоминается на всю жизнь. Приходишь иногда домой, смотришь фотографии с победных чемпионатов, с Евролиги, вспоминаешь – хорошо, приятно.
Кто-то во время таких праздников удивлял?
Пацаны всегда были очень радостные. Каждый по-разному отмечал, но, в принципе, команда всегда в эти моменты была вместе. Не было такого, чтобы кто-то ушел. Обидно только, что никогда не выигрывали кубок или чемпионат у себя дома. Все время получалось это где-то в поездке. Зато отмечания затягивались: сначала самолет – летишь, самолет качает, все ребята радостные, потом прилетаем, нас встречают, везут в ресторан, и всю ночь гуляем (улыбается).
Приходилось делать на спор что-то после больших побед?
Как Канарейкин с Величкиным, которые наголо постриглись? У меня такого не было. Вообще не любил никогда строить прогнозы, спорить, критиковать кого-то или давать оценку той или иной команде. Не люблю это дело. Это не мое, это ваше дело – оценивать. Чтобы я своего коллегу где-то критиковал – не бывает такого. Только могу похвалить, поддержать, сказать добрые и хорошие слова. А больше – нет, потому что я знаю, что это за работа.
И все же есть кто-то из коллег, кого недолюбливаете?
Я бы сказал, но раздувать не хочу ничего. Был один такой, а в основном со всеми в хороших отношениях. Вообще никаких проблем ни с кем не было, кроме одного. Но не будем об этом, не хочу вспоминать.
Только хоккейные мечты
В вашей команде играл вратарь Максим Соколов, рассуждающий в своих интервью совсем не как стереотипный хоккеист.
Он очень интересный парень. Вратари вообще все молодцы в этом плане, с ними всегда можно на любую тему поговорить, не только о хоккее. Максим – общительный человек, никогда не замыкается. Думаю, из него получится хороший тренер вратарей.
Игрок-философ – это хорошо для команды?
Нет, когда хоккеисты начинают философствовать, особенно на льду, – это самое страшное. Или, например, на скамейке, в раздевалке. Это беда. Игрок должен выполнять то, что ему говорят. Да, есть импровизация, но либо ты ее делай хорошо, либо не делай вообще. В любой команде должен быть такой закон.
Считается, что чем больше талант игрока, тем сложнее с ним работать.
Сейчас любой хоккеист – своеобразный. У хорошего игрока обязательно есть свои причуды. У каждого. Нет ни одного, чтобы и хоккеистом был хорошим, и человеком, и семьянином, и так далее. Просто не бывает такого.
Вам интереснее работать с более талантливыми или с более послушными игроками?
С талантливыми, конечно, легче работается. Бывает молодежь, по которой сразу видно: что-то в нем есть, надо только доработать. И некоторые – сразу схватывают, на ходу, им не надо по сто раз повторять. Если приходится по несколько раз объяснять, работать становится тяжелее. С тем же, кто понимает тебя с полуслова, можно быстро переходить к следующим вопросам. Сразу чувствуешь другое отношение, видишь, как ребята легко перестраиваются.
Другим иногда приходится делать замечания. Они могут вести себя не так, не подчиняются. В таком случае тренер должен использовать свой авторитет. И он не может вступать в конфликт – такие ситуации надо предугадывать, предотвращать. Тогда тебя будут уважать в команде. Если же ты все время лезешь на рожон, то конфликты будут возникать постоянно. Тем более хоккей такая игра: тут один не добежал, там другой не отдал… Тренер должен понимать: если такое случилось, значит, ты его неправильно учишь, вот он и не выполняет твои задания.
Есть мнение, что вы в Магнитогорске не слишком доверяли молодежи.
Посмотрите, кто сейчас играет в «Магнитке»? Сколько пацанов молодых я подтянул? Малкин, Кайгородов, Кулемин, Зоткин, Гладских, Петсунов – все вышли из школы. Сейчас в «Тракторе» у меня есть Кузнецов, Попов, Глинкин, Конев, Коровкин – уже немало. Должны быть и опытные люди, которые будут помогать и подсказывать. Имеешь десять таких и десять таких – получается нормальная команда. Конечно, можно запустить одну молодежь, но задачу-то надо выполнять. А разве я ее выполню только с молодыми? Нет, конечно. Если один-два, потихоньку, каждый год добавляются – это уже здорово.
Хорошо, что МХЛ сделали, – пацанов теперь видно. В Челябинске очень хорошая молодежь растет. Единственное, жалко, что они рано уезжают, покидают родные гнезда. С Кузнецовым Женей я разговаривал, просил его: поиграй побольше здесь, окрепни, успеешь ты там наиграться. Самое главное – обрасти мышцами, чтобы уезжать уже как Малкин или Овечкин, которые попали в НХЛ готовыми игроками. Кузнецов же пока не готов, еще годика два-три ему надо поиграть обязательно, набраться опыта.
Прислушивается?
Да. Обещал мне два года не уезжать (улыбается). Мы с ним хорошо поговорили, серьезно.
«Трактор» заметно поменялся с вашим приходом. Пришли опытные игроки, по большому счету пропустившие начало сезона: Соколов, Николишин, Афанасенков… Вас не пугал их простой?
Конечно, настораживал. Но я их знал и был уверен, что они сыграют лучше тех, кто у нас уже есть. Невзирая на простой. Рассчитывал, что до перерыва смогу как раз посмотреть на этих ребят, а там уже подтянуть их физические кондиции.
То есть в сложной ситуации вы полагаетесь на проверенные кадры?
Конечно. Во-первых, перед тобой поставлена задача. Ее надо постараться выполнить. Раз ты взялся за эту работу, значит, с себя спрашивай и спрашивай с ребят, которых ты взял. Те, кого я пригласил, тоже понимают эту ответственность. Я им говорил, что их позвали не просто покататься, а выполнить задачу, выйти в плей-офф. Для этого нужна самоотдача в каждой игре, на тренировках, на играх, в быту, дисциплина должна быть.
В жизни так же?
Конечно, все то же самое. Знаешь, с кем пойдешь, знаешь каждого специалиста в своем деле, поэтому им доверяешь, и знаешь, что все будет в порядке. Тем более с этими людьми уже показывал результат. Знаешь, как к нему подойти, что он тебя не подведет, что пока я тут разговариваю, он там подстрахует.
Новых людей к себе не очень охотно подпускаете?
Да, наверное, так.
Не доверяете?
Понимаете, передо мной все время ставятся серьезные задачи, которые надо выполнять: как минимум медали. Пока ты новому человеку объяснишь, как, что и для чего надо делать, время уйдет. А когда приглашаешь людей, с которыми работал раньше, – и ты их знаешь, и они тебя – все быстрее получается.
Обжигались на излишнем доверии посторонним?
Бывает. Вообще, не все в работе делается как по мановению волшебной палочки. Где-то и ссорились, и ругались. А как без этого? И требовательность должна быть, если ты видишь, что что-то неправильно. Я и сам всегда повторяю: видите, что я в чем-то неправ, говорите мне. Не может быть такого, что только я во всем прав.
Вспомните с ходу, сколько раз возвращались в Челябинск?
Я играл здесь, потом уехал в Японию. Вернулся, был в местном «Металлурге», который сейчас «Мечел» называется, потом в магнитогорском «Металлурге», потом поехал учиться. Опять пришел в «Трактор», уже тренером, потом ушел в Магнитогорск, оттуда в Омск, потом снова в Магнитку, и вот снова сюда. Вот и считайте.
В вашей тренерской карьере три команды: «Трактор», «Магнитка» и «Авангард». Отранжировать их можете?
Первая команда – это, конечно, «Трактор». Здесь я начал карьеру на высшем уровне, завоевал две бронзовые медали. В Омске и Магнитогорске были большие победы. Так что, наверное, в каждом из этих городов оставил свой след. Теперь хотелось бы еще один след в «Тракторе» оставить, и все – можно быть счастливым и ехать рыбачить.
Посещают такие мысли?
Конечно. Потому что все равно уже тяжело, да и возраст… Молодым пора дорогу давать. Все равно когда-то надо заканчивать, отдавать все в руки молодых ребят.
Надо выдать хороший финальный аккорд?
Это не то чтобы обязательная задача. Но все равно к чему-то даже в таком возрасте надо стремиться, иначе нет смысла работать.
Мечта есть?
Мечта… Вот, наверное, это она и есть. Нехоккейная? В моем возрасте, пожалуй, уже только про хоккей можно говорить. Надо постараться, чтобы «Трактор» был конкурентоспособным в КХЛ, чтобы болельщики – мы же для людей играем, для своего родного Челябинска – приходили сюда, радовались, болели за команду. Наверное, это и есть мечта.
Большие перемены
По собственному признанию, на момент прихода в «Трактор» Валерий Белоусов не всех игроков клуба знал в лицо. Когда же ему удалось познакомиться с хоккеистами поближе, выяснилось, что многие из них, по мнению тренера, не соответствуют уровню команды. В результате «Трактор» стал одним из самых активных клубов. За два месяца состав команды претерпел серьезные изменения. «Трактор» покинули девять игроков: вратарь Себастьян Карон, защитники Денис Баев и Иван Савин, нападающие Антон Гловацкий, Марат Зарипов, Роман Кукумберг, Игорь Величкин, Мика Виинанен и Виктор Александров.
Пополнили ряды черно-белых так же девять человек (с точностью до позиции): защитники Раймон Жиру и Александр Шинин, а также нападающие Константин Касянчук, Дмитрий Афанасенков, Сергей Пискунов, Александр Бутурлин, Ханнес Хювенен и Андрей Николишин. Отметим, что Николишин выступал за челябинскую команду в прошлом сезоне, после чего не имел игровой практики на серьезном уровне, а Касянчук стал «трактористом» уже в третий раз.
Еще двое привлеченных уже во время работы Белоусова хоккеистов покинули команду, проведя за нее лишь по три игры, – это нападающие Александр Юньков, который перебрался в «Спартак», и Денис Казионов, отправившийся в ВХЛ в «Ижсталь».
