Хоккеист Антон Бурдасов едва не поменял хоккей на трамбон

Сразу после зарплаты пошел, и купил сыну новые коньки, — уже и не помню, где и как достал их, они тогда в страшном дефиците были, — вспоминает отец Антона Бурдасова Виктор Михайлович. — Тогда, в начале 90-х, хоккейный бум в городе был. «Трактор» становился призером Межнациональной хоккейной лиги, челябинские хоккеисты постоянно играли на чемпионатах мира и Олимпийских играх. Четырехлетний Антон как-то сразу проникся этим подарком. Начал их рассматривать, мерить. Одел, и давай ходить по квартире. На следующее утро мы уже были на катке спорткомплекса «Мечел». От нас до туда минут 10 ходьбы.

В секцию с сончаса

Антон сразу встал, и пошел. Именно шел, не катился. Так с полчаса упражнялся. И, что самое, интересное, не падал. На следующий день — опять на каток. Антошка катается, а я около борта стою. Рядом со мной мужчина, — учит какую-то девочку кататься. А та то и дело падает. Он обращается ко мне: мол, сын-то у вас, наверное, уже давно катается. Я ему: да, вот второй раз. Тот удивился, и посетовал на то, что девочку вот никак не удается научить. Завязался разговор. Оказалось, что мой собеседник — тренер хоккейной спортшколы «Мечел» Владимир Бухарин. Он сразу же сказал, чтобы завтра в 12.45 мы были на тренировке. Видимо, усмотрел что-то в нашем Антоне. Я сказал сынишке, что завтра на тренировку. А тот сразу: «А клюшки-то у меня нет». Бухарин улыбнулся: «Выдадим тебе клюшку, только приходи». Антошка покатался пару минут, подъезжает к нам и выдает: «Почему завтра, мне сегодня она нужна». Бухарин уже широко рассмеялся: «Ну вот, настоящий хоккеист получиться!». В общем, записали мы Антона в секцию с четырех лет. Хотя набор был с шести-семи лет. Водили его в секцию из садика. Иногда прямо с сончаса забирали. Антон до четвертого класса ходил в обычную школу с музыкальным уклоном. За него учителя вцепились «мертвой хваткой» — у парня длинные руки, будет у нас на трамбоне играть. Стали его на занятия какие-то «дергать». После четвертого класса он перешел в спецкласс со спортивным уклоном. А так, вполне мог стать и музыкантом. А потом перешел в «Трактор». Что-то у него там не заладилось в «Мечеле». Тренер вроде заставлял его в защите играть, а парень ни в какую… Вот и пришлось перейти в «Трактор».

Мама, мы чемпионы!

Переживали, наверное, за сына страшно?
Честно? Я даже второй период не смотрел. Валидола бы не хватило (улыбается). А потом включаю — 1:3. И тут уже не оторвать меня было от телевизора. После сирены наша мама так начала радоваться, что, наверное, всех соседей перебудила. А потом к окну. Говорит, сейчас сына ждать будем. Я улыбнулся: «Подожди, не сразу вернется, он еще прилететь должен». Это инстинкт материнский.

Хоккеисты после победы кричали: «Мама, мы чемпионы!!!»…
Тоже верно. Но в этом и моя заслуга есть (смеется). Мальчишки, когда кричали «мама», имели в виду своих родителей. А для пап, я слышал, они не стеснялись и других слов, покрепче (улыбается). Слышал, что американский журналист переводил эмоции наших игроков, а потом осекся: «А это что за слово?».

Если сын уедет в другой город, в другой клуб?
Мы уже свыклись с мыслью, что он уедет. Такая хоккейная доля — и игроков, и их родителей.