Сергей Калинин: «Мне нужно помочь «Трактору» забраться как можно выше»
Интервью новобранца «чёрно-белых» о новой роли и новом вызове.
Все идет к тому, что вы не только на предсезонке, но и в сезоне будете капитаном «Трактора». Это самый ответственный момент в карьере?
Конечно. Быть капитаном для меня — это большая честь и большая ответственность. Хотя было, если честно, немного неожиданно.
Сергей Плотников говорил, что еще в «Локомотиве», будучи молодым игроком, чувствовал себя лидером. У вас похожая ситуация?
Я во всех командах пытался быть лидером, вне зависимости от того, есть нашивка или нет. Пытался брать на себя инициативу. Это не появляется с нашивкой, это должно быть у тебя внутри.
Капитан в 22 и капитан в 29 — разные ощущения?
Безусловно. Тогда никто не ожидал подобного назначения: ни в команде, ни в городе. В «Авангарде» были опытные ребята, которые этого заслуживали как минимум не меньше меня. Они впоследствии брали на себя часть моих обязанностей как капитана.
Кто для вас был ролевой моделью в плане поведения в коллективе?
Наверное, Свитов и Ковальчук. Это два ярко выраженных примера. Хочется им соответствовать.
Свитова молодые боялись?
Нет, он отличный мужик. Именно мужик. Никогда ничего не скажет за спиной, только в лицо. Всегда помогал по жизни. Будь то денежная помощь или моральная — всегда старался выручить.
На последнием чемпионате мира показалось, что Ковальчук — своего рода клей между молодыми и ветеранами.
Наверное, меня там не было. Илья в моем понимании всегда был «клеем» между тренером и командой. Он никогда не боялся брать ответственность на себя.
В этом плане контакт с Анваром Гатиятулиным вы уже наладили?
Да, он с первых дней был хорошо расположен. Сказал, что тренерская всегда открыта. Приходите, мол, обсудим. Тренеры все-таки не всегда могут видеть полную картину того, что творится в коллективе. Им нужно все правильно донести.
Во время переговоров общались с руководством «Трактора» или с тренером?
Самый первый позвонил именно Анвар Рафаилович. Обсудили задачи для меня, его взгляды на хоккей.
Когда переходили в «Трактор», понимали, что здесь трудно стать своим? В Челябинске хорошая школа, всегда возносят своих воспитанников.
На самом деле, это хорошо, что здесь особое отношение к своим воспитанникам. Не во всех клубах так. В Омске, к счастью, местные ребята тоже всегда были звездами для своего города. Будет ли сложно мне? Не знаю, посмотрим.
У «Авангарда» одна из целей — 13 воспитанников в составе за два года. Вы для выполнения этой задачи им бы очень пригодились.
Не знаю, возможно. Но сейчас я игрок другой команды. Говорить не о чем. Я лишь надеюсь, что все, что они запланировали, у них получится.
А за все время, что вы выступаете вне Омска, были варианты вернуться в родной клуб?
С момента моего возвращения из Америки был лишь один контакт, через моего агента. В это межсезонье. Да и то шанс на возвращение был мизерный. Руководство «Авангарда», насколько я знаю, видело меня в иной роли, нежели в «Тракторе».
Я правильно понимаю, что вам важно играть в топ-6 нападения?
Если так посмотреть, я почти всегда был на ведущих ролях. Даже в НХЛ в первый сезон я играл в топ-6. Конечно, мне как нападающему всегда хочется забивать, отдавать передачи, получать удовольствие от хоккея, в конце концов.
Мне всегда казалось, что хоккеистам довольно сложно переключаться с роли на роль. Таскать рояль, если ты привык к большинству как Гусев и наоборот. Вы сейчас с этим сталкиваетесь? Ваша роль в последние годы была отлична от той, что ожидается в «Тракторе».
Пока что у нас из-за коронавируса состоялось не так много игр. Но когда я выходил на лед, то чувствовал себя комфортно. Может быть, какое-то время уйдет на перестройку, но, надеюсь, это продлится недолго.
Смена команды это всегда стресс. Когда меняли из СКА и ЦСКА эмоции были другие? Сейчас осознанное решение, тогда — решили за вас.
Конечно, здесь большая разница. Тебя же могут поменять куда угодно! Мне везло, что я при обменах попадал в хорошие клубы. Сейчас же я принял свое взрослое решение. Я им доволен.
Кто-то скажет, что «Трактор» после СКА и ЦСКА — это шаг назад в вашей карьере. Чем ответите?
Я так не считаю. Жизнь покажет. В Челябинске я хочу получить больше игрового времени. Но при этом понимаю, что его нужно заработать.
По результатам анонимного опроса КХЛ Знарка признали самым любимым тренером среди хоккеистов. За что его уважаете лично вы? Для журналистов он не самый приятный человек.
Честность. Если характеризовать его одним словом. Он всегда говорит все прямо. Если ты сачкуешь на тренировках — он не будет стоять и терпеть, выскажит все в глаза. Точно также как если нужна будет какая-то помощь или совет — он никогда не отвернется. Знарок не просто тренер, а настоящий наставник. Думаю, люди, которые играли у него, поймут о чем я говорю.
Это, наверное, сильно отличается от того, как принято строить отношения в Америке. Там тебе сегодня улыбаются, а завтра молча выставляют на обмен.
Вы правы. У меня тоже была похожая ситуация в НХЛ. Говорили, какой я клевый, а потом оказалось, что это не совсем так. Считаю, что лучше быть честным. Всегда. Не только в хоккее, а вообще по жизни.
К вам приехал Понтус Оберг. О нем много разговоров. По первым тренировкам и играм уже поняли что за игрок?
Техничный парень. Пока привыкает к новой системе. Видно, что Понтусу сложновато пока. Он один здесь, без семьи. И иностранцы, и я ему стараемся помогать. Важны не только игровые навыки, но и быт.
Вы, съездив в Америку, стали больше понимать легионеров из наших клубов?
Отчасти. Но немного разное отношение к иностранцам здесь и там. В России оно более лояльное. Конечно, здесь тоже легионера долго держать не будут, если он не дает результата. Но в НХЛ ты должен быть на голову выше местных, чтобы закрепиться. К тебе относятся как к чужаку, или в лучшем случае как к равному.
В КХЛ часто звездами становятся ахаэловцы. При этом АХЛ как лигу принято считать прямолинейной. В чем парадокс?
Я не знаю, кто говорит про АХЛ, что это прямолинейная лига. То, что я видел, в «Торонто Марлис» было много талантливых молодых ребят. Можно было собрать три звена игроков, которые не затерялось бы в АХЛ, а то и в НХЛ. Все они по разным причинам не пробились наверх, но при этом обученные, с хорошим пониманием хоккея.
В НХЛ вы работали с Джоном Хайнсом. Понимаете, почему у Гусева с ним были проблемы в «Нью-Джерси»?
Да. Абсолютно. Я это все знал. Никита молодец, что дотерпел до увольнения. Может, так и неправильно говорить, но не думаю, что останься Хайнс, Гусеву удалось бы так удачно закончить сезон. Этого тренера очень сложно понять. Даже если ты все выполняешь на сто процентов — он найдет, к чему придраться.
Для него без разницы русский или американец, игровичок или чекер?
Не знаю, присутствовал ли в моем случае русский фактор. Я тогда мог больше забить, но в целом первым сезоном скорее доволен. Играл большинство и меньшинство, получал бесценный опыт. Но с начала второго сезона меня поставили в четвертое звено и выше уже не поднимали.
Предостерегали Гусева? Не отговаривали его от поездки в «Нью-Джерси»?
Нет, зачем? У каждого свой путь. Если ребята спрашивают совета, то я рассказываю свое мнение, делюсь своей историей. Но если нет, то зачем мне со своим караваем лезть?
К вам сейчас должен приехать Кравцов. У него в прошлом сезоне было сразу несколько путешествий туда и обратно через океан. У вас тогда было желание или возможность вернуться?
Порывы, конечно, были. Поступали предложения из России. Меня готовы были забрать посреди сезона. Но… Это сложно все. Большое уважение тем, кто закрепился в НХЛ. Значит они справились со сложностями. Или им помогли справиться. Что касается меня, то единственное что я сейчас сделал бы по-другому — это не стал бы просить обмен в другую команду и доиграл бы сезон в «Нью-Джерси».
Еще недавно вы говорили, что не закрываете для себя вариант со второй попытки заиграть в НХЛ. Контракт с Трактором это исключает?
Нет, нет! Я по-прежнему придерживаюсь такого плана. Не знаю как все будет в будущем. Для начала мне нужно показать свою лучшую игру в Челябинске и помочь «Трактору» забраться как можно выше.
Директор «Трактора» Иван Савин не скрывал, что благодаря потолку зарплат удалось подписать некоторых игроков, в том числе и вас. Клубы рады потолку зарплат. А вы уже осознали, что лига и мир в целом изменились?
Ха, а как вы думаете? Я ведь тоже попал в эту ситуацию. У меня был контракт с ЦСКА еще на два года. Никто не мог предположить, что ситуация будет развиваться именно так. Но это новая реальность. К ней надо привыкать.
Некоторые менеджеры говорят, что готовились к потолку, другие — что не ожидали, что все всерьез. Вы, когда подписывали длительный контракт, держали в голове грядущий потолок?
Еще когда в Питере подписывал длительный контракт, мне сказали, что через два года будет потолок. Но я не думал, что на мне это как-то скажется. Когда у тебя на руках четырехлетний контракт, ты как-то не предполагаешь, что через два года с тобой могут расстаться.
Вы согласны с Алексеем Терещенко, что клубы и лига должны были учитывать мнение игроков при установлении потолка?
Понятно, что все хотят получать больше. Я зарабатываю деньги своим здоровьем. Эти деньги будут кормить меня и мою семью всю оставшуюся жизнь. Нужно ли спрашивать о таких вещах у хоккеистов? Возможно, должен был собраться какой-то совет игроков.
Ну был ведь профоюз под управлением Андрея Коваленко. Но в один прекрасный момент из него все вышли.
Судя по ситуациям, которые происходили с некоторыми игрокам, этот профоюз не работал. Если профсоюз и нужен, то только независимый. В КХЛ, как я понимаю, такое не предвидится.
Расскажите, что за человек Александр Попов. Для журналистов он загадка.
Это человек с большой буквы. Еще в «Авангарде» он был одним из первых, кто подошел к нам, молодым, хотел сделать нашу жизнь в команде как можно более комфортной. Тоже самое он продолжил делать и в ЦСКА. То, что мы год назад хотели выиграть Кубок Гагарина во многом для него, не преувеличение. Это был очень трогательный момент. Попов — не балагур, не тамада в раздевалке. Но такие люди в коллективе нужны. Он всегда готов поддержать разговор на любую тему. Умный игрок и умный человек.
Ваш друг Никита Пивцакин поехал в «Куньлунь», до этого был долго без контракта. Нет ощущения, что ваше поколение уже начали списывать?
Я надеюсь, у него все получится. Никита игрок высокого класса. Любой, кто с ним играл, это подтвердит. Но ситуация сложилась так, как она сложилась. Через это нужно пройти.
У вас есть этому объяснение? Выросла конкуренция в лиге? Или вам и вашим ровесникам начали заглядывать в паспорт?
Не думаю, что это возраст. Мы еще молодые — 29 лет! Какие-то команды идут на омоложение. Возможно, это даже правильно. Но я согласен с мнением, что молодой игрок должен выгрызать себе место, а не получать его.
Как считаете, вы бы заиграли на высоком уровне, если бы не Раймо Сумманен?
В нашем случае с Никитой нам помог лимит на молодых игроков. Который причем действовал на протяжении нескольких лет. Еще неизвестно, если бы не этот лимит, получилось ли бы у нас. Это, наверное, противоречит моим словам, что игроки должны выгрызать место. Тренеру тогда было удобно наигрывать молодых два-три года, а не привлекать новых перед каждым сезоном.
С какими чувствами вы читали новости о Сумманене, когда он дрался возле стрип-бара, попадал в другие неприятные ситуации?
Мы приезжали в Финляндию и встретились с ними в отеле. Раймо рассказал, что в той ситуации журналисты перевернули факты. На самом деле было все иначе. Мне в это верится.
Вам не показалось, что он выглядит человеком потерянным и не совсем психически здоровым?
Нет, но это было два года назад. На тот момент у него было куча идей. Сумманен — сильный специалист. Один из самых сильных, с кем я работал. Жаль, что его проблемы не позволили закрепиться в КХЛ. Он амбициозный человек. Наверное, именно поэтому у него не получилось после Омска. «Авангард» все-таки всегда бился за чемпионство, приглашал звезд вроде Ягра. После такого клуба сложно сделать шаг назад.
Мне всегда казалось, что у Сумманена получилось в КХЛ, потому что он по менталитету немного русский.
Не сказал бы. Ну, только если взять в общих чертах. Раймо ближе к нам по менталитету, чем некоторые другие иностранцы. Но при этом его модель игры была скорее североамериканской. Ее иногда было сложно понять, но она работала. Это главное.
Вам та медаль, завоеванная в Баффало, помогала в карьере? Мол, чемпион мира.
Конечно. Без этого не обошлось. Это для всех нас был большой толчок в карьере. Один из тех моментов в жизни, который ты никогда не забудешь.
Что ярче: Баффало или Пхенчхан?
Олимпиада есть Олимпиада. Я даже не буду сравнивать эти турниры.
Казалось, что в Пхенчхане игроки были максимально сконцентрированы и даже зажаты.
Конечно, было много моментов внутри и вокруг этого турнира, о которых никто не знает. Смешно слушать специалистов, которые называют ту Олимпиаду Евротуром. Все матчи были очень тяжелые. Немцы в финале сыграли свою лучшую игру. Германия тогда удивила всех.
После Олимпиады хоть раз промелькнула мысль: ну все, жизнь удалась?
Нет. У меня лично нет. Есть еще цели, но я не буду о них говорить.
На чемпионате мира в Москве вы искали журналиста, который вам ставил плохие оценки. Что бы вы тогда сделали?
Сейчас уже ничего, а тогда… Неприятно, когда человек предвзято относится. Искал тогда его не только я, но и другие ребята из команды. Люди, которые не смотрят хоккей, зайдут на сайт, увидят оценку и подумают, как вообще этот игрок попал в сборную. Я считаю, таких журналистов нельзя допускать до такой работы. Нужно быть профессионалом.
Тем журналистом, которого вы искали, был я.
А, да? Надо было раньше сказать. Перед интервью.
То есть это миф, что игроки и тренеры не читают прессу?
Всякое бывает. Но я стараюсь как можно меньше читать. Особенно комментарии под статьями. Люди там, как правило, собираются обозленные. Не хочется тратить свои эмоции на негатив.
В чем чаще всего ошибаются журналисты и болельщики при оценке игры?
Наверное, роли в команде. Нельзя иметь в составе 25 Капризовых, которые забивают голы. Ни одна команда еще ничего так не выиграла. У каждого игрока есть своя роль. Каждый получает свои деньги за свою работу. Уважение заслуживают не только снайперы, но и те, кто ложатся под шайбу, выходят в меньшинстве.
